[hawkeyeblackwidow]

Неожиданно закончила фанф. Получилось - то, что получилось.
Это не совсем сиквел "Моими глазами", скорее - взгляд на те же события, только - другим человеком.

Есть такой старый французский фильм "Супружеская жизнь", где одни и те же события показаны глазами мужа и жены. Вот и здесь - попытка сделать нечто подобное

Автор: ishvaria
Фэндом: Мстители / The Avengers (2012)
Название: Север
Персонажи/Пейринг: Клинт Бартон (Соколиный Глаз)/Наташа Романова (Черная Вдова)
Рейтинг: NC-21
Жанры: Ангст, Драма, POV
Размер: Мини
Дисклеймер: Все мимо
Статус: закончен


***
Боль. Последнее, что помню – невыносимая боль и голубой до сияющей белизны свет, выжигающий все внутри, выхолащивающий, кажется, саму душу. Мелькнуло где-то на подсознании – это конец…, дальше уже ничего не будет.
Боль. Первой возвращается она – заставляя чувствовать, что ты все-таки жив.
- Клинт. – это Нат, ее голос. – Все будет хорошо. - Не будет – я это точно знаю. Перед глазами, одна за другой мелькают картинки того, к чему я причастен – становится жутко.
- Ты уверена? – мне очень важно это знать. Попытка прогнать видения недавних событий приводит к острому приступу головной боли. – И – это все? – меня вдруг накрывает страх – а что, если все вернется, и я снова исчезну, – Жаль, нет времени избавиться от него, - моя Нат молчит - лицо напряжено, губы плотно сжаты, настороженный взгляд. Все правильно, я и сам себе не верю. Она все-таки расстегивает ремни на запястьях и наливает мне воды. Киваю, беря стакан из ее рук, - Я должен…
- Тебе нужно время, - ее пристальный взгляд обжигает мне душу, - чтобы придти в себя.
- Ты не знаешь этого, - пытаюсь возражать ей, хотя – только она и сможет понять – что со мной, - Тебе кто-нибудь залезал в мозг, чтобы тебя выкинуть и вставить кого-то ещё? – слов не хватает – объяснить, - Ты жила, как после смерти?
- Ты знаешь, что жила, - ответ приходит незамедлительно, наши глаза, наконец, встречаются и – что-то в ее взгляде заставляет меня чувствовать еще большую вину.
- Почему я вернулся, как ты его выгнала?
- Когнитивная рекалибровка, - улыбка чуть касается ее губ, но в глазах по-прежнему тьма, - хорошенько тебе врезала.
- Спасибо, - слетает с языка помимо меня, перед внутренним взором – минувшие два с лишним дня, перестрелки, взрывы, раненые и погибшие. Я не хочу – вспоминать, но мозг настойчиво возвращается именно к этому.
- Скольких своих я – за …
Она успевает немного раньше, - Не нужно! Не нужно брать это – на себя. Это все Локи, - в попытке меня оправдать она, кажется, готова на все. - Монстры и магия, а нас с тобой к такому не готовили.
- Локи, - я знаю, как это имя звучит и что – оно может сделать. Только имя. – Он сбежал? – уточняю на всякий случай, потому что уверен, что – да. Нат кивает, - Ты не знаешь куда.
- И не знал. Не спрашивал, - слова падают, как капли воды, застывая в воздухе, я хочу хоть как-то оправдать свое присутствие здесь, - Его выход уже скоро. Сегодня.
- Мы его остановим, - я слышу дрожь в ее голосе, хотя она выдает ее за решительность, чуть усмехаюсь, поднимая на нее взгляд, - Да? Кто – мы?
Как-то сразу растеряв всю уверенность, она разводит руками, - Я не знаю. Те, кто не выбыл.
- Ну, может вогнав стрелу Локи в глаз, - борясь с подступающей к горлу судорогой, фокусируюсь на ее лице, - я буду спать спокойней, – не буду, мы оба это знаем.
- Теперь я тебя узнаю, - она, наконец, придвигается ближе, почти совсем близко – ее глаза, в них недоверие и страх. Такое я видел лишь в самом начале, когда изменил приговор, решив все по-своему.
- А я тебя – нет, - медленно проговариваю я, предчувствуя беду, - Ты же шпионка, а не солдат. А сейчас ты… рвёшься в бой, - она так старательно отводит взгляд, что я почти уверен в том, что услышу, - Почему? Что Локи сделал с тобой?
- Ничего, - не сдается она - Только…
- Таша… - это почти невозможно вынести…
- Я не была святой, - ее взгляд направлен куда угодно, только не на меня, - И на мне висит долг, пора заплатить.
Да твою ж мать!... Я не могу возразить, потому что она – не слышит меня. К тому же, этот недоделанный бог что-то сотворил с моей Нат – что-то очень плохое. Ее глаза, полны боли и неизвестности, а еще – в них столько желания, что я забываю, как дышать. Глубокий, откровенный до отчаянности поцелуй времени на раздумья не оставляет и так тщательно выстроенный самоконтроль летит в тартарары.
Здесь смешалось все – чувства, эмоции, сомнения, страхи последних дней. Она не отпускает меня, даже чтобы вздохнуть, ее руки все пытаются отыскать привычные ей застежки, но моя куртка на липучках не поддается и она почти матерится едва слышно, а я смеюсь, - Теряешь сноровку, Нат, - и перехватывая ее руки, опускаю себе на плечи, - Постой, – она так хороша в этом костюме, с до пояса расстегнутой молнией, разгоряченная моими ласками, что я не выдерживаю, - Ты прекрасна!
- Клинт, - она утыкается куда-то мне в шею, пальцы путаются в моих волосах, и я соглашаюсь, - Да. Не ко времени, - глубокий вдох, а так не хочется отпускать ее.
Дверь в душевую я все-таки закрываю, потому что – если она войдет следом – мы уже не сможем остановиться. Однако, стоит мне перестать думать о ней, как все возвращается, с удвоенной-утроенной силой обрушиваются на меня яркие, до мельчайших деталей, образы того, что было. И отражение в зеркале кажется уже не мной, а тем – другим, болванчиком Локи с прозрачно-голубыми, как тессеракт, глазами. Я бы и рад – разбить зеркало вместе с его отражением, но – Нат за переборкой и, сжав зубы, я сдерживаю рвущуюся ярость и бессилие. Там, по соседству, слышен звук открываемой двери и негромкий разговор, кажется – Роджерс, - Ты умеешь летать на джете?
- Я умею, - выхожу, вытирая руки, меня встречает пара настороженных взглядов, причем – у Капитана Америка он еще и недоверия полный. Ничего удивительного, особенно – после Штутгарта. Я бы на его месте себя просто пристрелил, чтобы – не думать. Но Нат…, она перехватывает наши «гляделки» и тут же кивает – веско и обосновано, а в глазах ее – только скажи что-нибудь, кэп, и я лично тебя пристрелю! Видимо, Стив тоже намеки воспринимает, потому что лишь оборачивается ко мне, - Костюм есть?
- Есть, - отвечаю я, а может – все настолько плохо, что уже не важно, с кем ты идешь на врага.
Коулсон. Погиб. Из-за меня. Наташа дергает штурвал – злится на Роджерса, что тот все рассказал, - Это – не ты! – слышу я по нашему с ней личному каналу, хорошо – а кто? Но Нат не сдается – сделка с Локи, ее идея, как вернуть меня назад. Я теряюсь, наверное – впервые не знаю, как реагировать. Так вот что это было – в ее глазах.
- Я не могла – отпустить тебя, - сухая горечь сожалений о не случившемся, - И – не смогу.
Я бы возразил, да Старк врывается со своими псевдо-остротами в эфир на всех частотах, - Вы что, по дороге закусить заскочили..., - и мы вступаем в бой.
Честно – надеюсь не выжить здесь, хотя – прежде мне нужно достать Локи. Эти твари не похожи ни на что, знакомое нам – быстрые, сильные, хорошо экипированы и вооружены. Они умеют воевать, это видно по умелым и продуманным атакам, а нас – всего шестеро. И пусть – один из нас бог, а другой – монстр, этого недостаточно. Локи где-то там, наверху, в башне Старка, и чтобы подняться туда – надо миновать множество преград. Тор, приземлившись после очередного столкновения со своим братцем, настроен весьма решительно, - Я с ним еще не закончил!
- Да? – я на взводе, - Встань в очередь! – кажется, его молот сейчас полетит мне в голову, но вездесущий Стив успевает встрять между нами, беря общую координацию на себя. Нат выглядит измотанной, в перестрелке она опять вспомнила Будапешт, и меня переклинило – «Мы помним его по-разному». Делая вид, что собираю стрелы обратно в колчан – останавливаюсь рядом, быстрым взглядом пройдясь по ней, получаю в ответ утвердительный кивок – все нормально.
- Подбросишь?
– Цепляйся, Леголас… Мы начали следующий раунд…
Я лучше вижу на расстоянии, а отсюда – с одной из крыш небоскребов – весь бой, как на ладони. Мы проигрываем. Нас одолеют – рано или поздно, или те, кто принимает решения, просто уничтожат нас вместе с угрозой. Нат появляется в воздухе на одном из этих летающих «скутеров», а на хвосте у нее – Локи! Это подарок судьбы, не иначе…Я слышу ее голос в наушнике, но уже и без этого стрела готова сорваться с замерших в нетерпеливом ожидании на тетиве пальцев. Сейчас..., еще чуть-чуть… Черт! Он ее перехватил, ну да ничего – я его сильно удивлю…
Локи и Наташа – оба на крыше башни Старка, надо бы перебираться туда – стрел не осталось, а эти чудища перегруппировались и собираются атаковать мой аванпост. Последняя стрела, взрыв и меня выносит на соседнее здание, влетев сквозь окно, я приземляюсь на колчан, едва не перебивший мне позвоночник. Попытка пошевелиться удалась, значит – живой…
- Если вам уже все равно, - Локи пытается острить, - налейте выпить, во рту пересохло.
Мою стрелу удерживает – даже не знаю, что. Наверное, если бы мы были одни…, но такого подарка больше не будет, Тор уперся – его будут судить в Асгарде. Можно подумать, нам от этого легче. Пальцы Нат на моей руке и, несколько столетий спустя, я опускаю лук. Не будет мести, ничего уже – не будет. Как всегда, после выброса адреналина, наваливается апатия. На базе, после миссий, обычно занимают написанием рапортов, сейчас же – нет сил ни на что. Только Старк, после своего триумфального полета и не менее триумфального падения, словно вечная батарейка – генерирует положительный заряд и тянет нас всех в какую-то забегаловку в паре кварталов от его башни.
Посетителей нет, только хозяин – за стойкой методично протирает стаканы, вокруг полный разгром, взрывная волна и не одна, долетела и сюда, поразбивав стекла во всех витринах. Осколки рассыпаны по всему заведению, официантка лениво сметает их в угол к дверям. Мы занимаем ближайший столик, рассаживаясь вокруг. Отодвинув стул для Нат, чем заслуживаю ее насмешливо-снисходительный взгляд, сажусь рядом, положив ногу на ее стул – дело не в определении границ «моя-чужая», просто – после падения у меня разламывается спина, я едва могу ходить, а здесь – пришлось сесть, да еще и стулья далеко не эргономичные. Нам приносят нечто съедобное, наверное, с запахами жаренного мяса и восточных специй. В принципе, нам безразлично – что именно в себя затолкать, тело просит банальной подзарядки, а мозг настолько перегружен эмоционально, что вкус пережевываемой пищи фиксируется где-то на краю сознания, превращая весь процесс в рефлекторный. Протолкнув очередной кусок, я откидываюсь чуть назад, давая спине передохнуть – Нат уже заметила, что со мной что-то не так и теперь бросает на меня подозрительно-тревожные взгляды. Тор вгрызается в эту, как ее – шаурму, словно это что-то живое, Брюс аккуратен и чуть скован – как во всем, что делает, Роджерс, кажется, вообще не ощущает вкуса того, что ест, а Старк – с аппетитом прикончив свою порцию, примеривается к моей. Наташа едва притронулась к шаурме, и, заметив голодный взгляд Старка, толкает свою тарелку к нему.
- Угощайтесь, мистер Старк.
-Ах, агент Романофф, вы так любезны, - расплывается тот в очередной своей скабрезной улыбке, - теперь мне придется чем-то отблагодарить вас.
- Попробуйте не попадаться мне на глаза, хотя бы пару недель, - так же ядовито улыбаясь, продолжает Наташа, но Тони невозможно смутить, - Агент Романофф, это выше моих сил. Ваше руководство теперь просто не оставит нас всех в покое, – бросив смятую салфетку в пустую тарелку, Старк обводит нас всех долгим взглядом, - Я совершенно серьезно, господа, ваши мысли по поводу инициативы «Мстители», прошу высказываться. Тор, тебе, как нелегалу, дадим слово первому.
- Я не все понял из того, что сказал Человек из железа, - асгардский гость неторопливо руки о собственный плащ вытер и лишь после – продолжает, - Но, если вы о нашем объединении, то – я скажу. Вы – хорошие войны, и я почту за честь снова стать с вами спина к спине. А вы, - обращается он к моей Нат, - воительница, каких и в Асгарде мало, - неожиданный взгляд на меня, - Береги ее, человек-птица.
Роджерс закашлял, едва не поперхнувшись остатками своей шаурмы, Баннер тут же принялся очки протирать, а Тони – заржал, - Ну, это по обстоятельствам, крепыш, кто кого беречь будет… Брюс?
- Нет, Тони, - привычная за эти несколько дней мягкая полуулыбка появилась на его лице, - Ты ведь знаешь – я не контролирую… его. А в составе этой группы, - он как бы извиняется за свои слова, - я и вовсе потеряю остатки человечности. Нет.
Неопределенно кивнув, Старк поворачивается к Роджерсу, - Ну, тебя я и спрашивать не стану, ответ очевиден – стойкий солдатик, чем ему еще заниматься, как не мир охранять. Агент Романофф, вы, надеюсь, тоже с нами?
Неожиданно затянувшаяся пауза давит на мозг, Наташа молчит. Молчит и смотрит на меня, в ожидании – чего? Подсказок не будет, я столько наворотил, что вряд ли выйду из карцера в ближайшие месяцы, а то и годы. Фьюри меня не выпустит, ему безразлично – под чьим влиянием я находился, мой лук бьет без промаха, потому что он - в моих руках…
- Мы пропустим этот гейм, - наконец, произносит она и быстро, чтобы не передумать, спрашивает самого Старка, - А вы, мистер Тони Старк – гений, миллионер, плейбой, филантроп – что вы думаете об инициативе «Мстители» теперь?
- Агент Романофф, ошибаться позволительно даже мне, - снисходительная улыбка не затрагивает его глаз, - Помнится, и вы не были в восторге от моего возможного участия во всем этом. Что скажете теперь? Я заслужил ваше одобрение?
- А вы пытались? – не сдается она. Это может длиться бесконечно долго и, потому я встреваю, - У нас – посетители, - кивая на дверь. Директор Фьюри.


***
Я был прав – меня держат на базе вот уже вторые сутки, без допросов, без объяснений. Оно и понятно – разгром нашего авианосца – капля в море моих «подвигов». За мной наблюдают, быть может – опасаясь того же, что и я – вдруг тот, другой, вернется… Директор Фьюри появляется на третий день
- Агент Бартон, вы подготовили отчет о миссии? – я не удивлен. То, что с меня будут требовать отчета – не новость, занять голову было нечем, кроме как постоянно анализировать свои действия. Я киваю и передаю ему папку с документом, не открывая, директор разворачивается и, прежде чем уйти, оставляет на столе планшет, - Ваши действия на борту авианосца и еще одна запись, которая вам будет интересна. По завершении я хочу знать ваше мнение, изложите его в письменной форме.
Запись, призванная меня «заинтересовать» - это встреча Наташи и Локи. В совокупности я прокрутил ее пять раз, первые два – мозг отказывался воспринимать увиденное адекватно. Наташа не преувеличивала, когда говорила о «сделке» и Фьюри мог думать, что угодно – я столько раз наблюдал ее за работой, что с закрытыми глазами могу угадывать по малейшим изменениям тембра голоса, как именно она собирается зацепить мишень. Здесь все было иначе.
- Я пришла узнать, что с Бартоном, - Нат спокойна и собрана – готова ко всему, Локи же явно развлекается, - Он стал шире смотреть на мир.
- А - когда победишь, когда станешь Царём Горы, сможет ли он вообще смотреть?
- Это любовь, агент Романофф? – заинтересовавшись, он подходит ближе к стеклу, в ее лице стараясь признаки своего предположения разглядеть.
- В любовь играют дети, - Наташа качает головой, и я знаю, что прозвучит дальше, - а я у него в долгу.
- И что ты сделаешь, если я поклянусь пощадить его? – свое любопытство он уже удовлетворил, теперь пытается отыскать ее слабую точку.
- Договоримся, - моей Нат кажется, что у нее все под контролем, но и Локи, и я видим, как она заинтересована, - Как я обожаю это! – и бог-проказник использует это на всю катушку, - Твой мир висит на волоске, а ты торгуешься из-за парня!
Думая, что контролирует ситуацию, она качает головой, - На самом деле всё просто - я кому-то должна и хочу расплатиться.
- А сможешь? – вот здесь до меня, наконец, доходит – почему Нат смотрела на меня – так. - Как ты расплатишься за столь большой долг? Дочь Дрейкова, Сан-Пауло, пожар в больнице. Бартон об этом поведал. – Его слова бьют наотмашь, без жалости и сожаления, - Вся твоя жизнь пропитана сочащейся кровью и ты думаешь, спасение того, кто ничуть не лучше тебя что-то изменит? Ты лжёшь и убиваешь на службе у лжецов и убийц! – он склоняется еще ближе, наслаждаясь зрелищем ее неподдельного ужаса, я вижу, что Нат загнана в угол. - Я не трону Бартона, - Локи смакует детали, прежде, чем облечь их в слова, - пока он не выпотрошит твою шкуру, основательно, не спеша, такими способами, которых ты боишься. А когда он очнётся, чтобы увидеть дела рук своих, и возопит - я раскрою его череп!!! – ее выдержки не хватает. - Проторговалась, мямлящая девка?
Кажется, что директор за дверью все это время простоял. Едва я закончил прокручивать запись в пятый раз, он вошел, - Итак, агент Бартон? Ваше мнение о действиях агента Романофф в данных обстоятельствах – изложите и в форме рапорта – мне на стол. Аналитики изучили ваш отчет о миссии, можете быть свободны, пределы базы прошу не покидать. Да, поминальная служба – сегодня в 15-00.
На душе – мерзко и муторно. Наташу я встречаю только в часовне, судя по всему, все это время – она тоже не на курорте грелась. Темные круги залегли под глазами, в каждом движении и жесте угадывается усталость, она превозмогает себя, дежурную улыбку изображая – для меня. У меня же – нет душевных сил даже на это. Она не спрашивает ни о чем, и уже за это – я ей признателен. Печально и тихо, как и положено на поминках. После – все расходятся нестройными рядами, рыдающую Пеппер Старк уводит в лимузин, Мария Хилл держится рядом с директором, видимо это и не позволяет ей распускаться, моя Нат… - она не плачет, но я вижу, как ей невыносимо горько. Мы, не сговариваясь, сворачиваем к ближайшему бару.
Наташа пьет редко и, если пьет – то много. Вот и сейчас – чистый виски для меня и водку – себе.
- Ты как? – поморщившись от обжигающего горло напитка, выталкиваю я из себя, усмешка Нат – резкая и злая, - А как – я могу быть, Бартон? Все охренительно хорошо! Сбагрим этого гребанного Локи, и все вообще станет – зашибись!
Я бы и хотел ее успокоить да нечем, молчу и, накрыв ее ладонь своей, сжимаю пальцы. Судорожный вздох больше похожий на всхлип, Нат опустила голову, совсем занавесившись волосами. Я обнимаю ее за плечи, притягивая к себе, - Идем домой.
- Фьюри запретил базу покидать, - значит – и ей тоже, - до особых распоряжений, - глухо возражает она, не поднимая головы с моего плеча
- Да пошел он, - беззлобно отзываюсь, гладя ее волосы, - Идем домой.
Мы снимаем квартиру в небольшом многоквартирном доме в получасе езды от базы. Безликие двери, нелюбопытные соседи. Строго говоря, квартира – моя, но после возвращения из Будапешта, как-то вечером Наташа возникла на пороге – ничего не спрашивая и не объясняя, я просто открыл дверь пошире, впуская ее. С тех пор – квартира стала – нашей.
Я просыпаюсь – от четкого ощущения пистолета, приставленного к голове. Перед глазами – дуло, а сам пистолет в руках Наташи – натянутая, словно тетива моего лука, во взгляде – настороженность и плохо скрываемый страх. Никакая быстрота реакции здесь не спасет, мы в одной связке – как и всегда, медленно и плавно поднимаю руки, удерживая оружие в том же положении, мой палец поверх ее на спусковом крючке, - Нат, сделаем это. Как всегда – ты и я – вместе, - мой голос звучит ровно, наши глаза встречаются над пистолетом, - Спустим курок – я и ты…
Несколько томительных мгновений не происходит ничего, пистолет по-прежнему у моей головы, Наташа не двигается и, кажется, даже не дышит. Еще миг и я забираю пушку из ее рук, аккуратно в сторону отложив. Голова Наташи на моем плече, а руки так прочно оплели тело, что не двинуться. Ей что-то привиделось, или – кто-то, спрашивать бесполезно – она не скажет. Я заставляю ее поднять голову, ее лицо в моих ладонях, но взгляд не фокусируется, она тянется ко мне – в наших поцелуях отчаянья и боли гораздо больше, чем страсти. Ее руки настойчиво скользят по моей груди, спускаясь все ниже, дрожат в нетерпеливой ласке. Я разворачиваюсь, подминая ее под себя, Пальцами очерчиваю контуры каждого позвонка, не останавливаясь – целую, медленно продвигаясь к груди, захватываю зубами сосок – она выгибается подо мной, не сдерживая стона. Еще ниже…, я почти добрался до заветной точки, когда Нат изворачивается, оказываясь сверху. Одним движением она прижимает меня к кровати, сама опускается следом, кончиками волос проводит по груди и животу, дразня предвкушением, ее губы и язык творят нечто невообразимое со мной – из горла вырывается хриплый стон, я останавливаю ее, притягивая к себе. И снова – я сверху, не отрываясь от ее губ, ласкаю ее рукой – один палец…, два, три – Таша очень близка, как и я – замерев на миг, мы просто смотрим друг на друга – и я резким толчком вхожу в нее, не прерывая зрительного контакта. Мы двигаемся в одном ритме – жестком и быстром, наслаждение накатывает волнами, медленно сходя на нет, Таша еще вздрагивает от моих прикосновений, и мы никак не можем восстановить дыхание. Но – ночь почти на исходе и нам пора возвращаться…


***
Официально – инициативы «Мстители» не существует, она не получила одобрения Совета. Поэтому – директор благодарит нас и предлагает, после отправки наших инопланетных гостей, располагать собой. Правда, оговаривается, что агентов Щ.И.Т.а Клинта Бартона и Наташу Романофф эта директива не касается.
Локи не выглядит недовольным своим положением, не смотря на скованные руки и намордник, скорее – он похож на нашкодившего мальчишку, которому вскоре погрозят пальцем – как нехорошо брать игрушки для взрослых, иди в свою песочницу, пока не подрастешь. «Большой» брат серьезен и торжественен, как же – он возвращается домой, да еще и с трофеями.
На Локи я стараюсь не смотреть, но ему – и мои черные очки не помеха. В голове звучит его голос – «А что тессеракт открыл вам, агент?» - он улыбается под своим намордником, словно знает – о чем я думаю. Нат, отвернувшись, чтобы тот по губам не прочитал, шепчет мне, - Правда, похож на злобного попугая? – вызывая улыбку.
Мы разъезжаемся – кто куда, сразу после закрытия точки перехода. Директор ждет нас на базе, в комнате для брифингов – только мы. Камеры включены, значит – будут изучать нашу реакцию. Фьюри немногословен, - Не считайте себя наказанными, агенты. Вы – сотрудники организации, пусть и сверхсекретной, поэтому определенные формальности должны соблюдать. – Нат слушает с совершенно безмятежным видом, словно ее все это касается поскольку-постольку. – Сдаете полный отчет о миссии – и, после его утверждения, можете ехать куда захотите.
- Под «полным отчетом» вы подразумеваете, сэр? – Нат предпочитает уточнять руководящие директивы, чем чрезвычайно бесит директора.
- Агент Романофф, а что вам не ясно в термине – «полный отчет»? – закинув ногу на ногу, Нат устраивается с большим комфортом, - Его можно толковать различными способами, сэр, я хочу уточнить – совпадают ли наши…
- Приступайте к работе! – сверкая одним глазом, отвечает ей Фьюри, - У вас ее - непочатый край. И еще, агенты. Когда соберетесь покинуть базу, прошу вас и здесь соблюдать процедуру. Фраза «да пошел он…» агент Бартон, к оной не относится.
В общей сложности это отнимает у нас неделю, пять дней из которой я торчу на базе, пытаясь избежать повторения того, что было. Я боюсь не за себя – моя жизнь или предполагаемая смерть давно перестали трогать меня. Но Нат – она просто не переживет, если причинит мне вред. А ведь сумеет – я сам ее учил, даже в этом Локи был прав, мы близки настолько, что только мы и может убить друг друга…В этом плане – нет изъянов, кроме одного – я не учел упертость Наташи.
-Ты опять собираешься ночевать на базе сегодня? – простой вопрос, заданный самым нейтральным тоном, заставляет меня нервничать
- План был такой, - я судорожно соображаю, что врать, - Ты против?
- Нисколько, - вот теперь мне стоит испугаться, - Я остаюсь с тобой. Будет все, как в первый год – кофе ночью, пробежка вокруг базы на рассвете.
- Уверена? – необходима срочная отмазка, но в голову ничего не идет, - Потому что – планы могут резко измениться
- В этом случае, - как-то слишком покладисто соглашается она, - поедем домой вместе, – мой вялый энтузиазм ее вполне удовлетворил. А вечером мне удалось смыться в город - незамеченным.
Зажег свет на кухне, поставил чайник и пачку курева достал. Дымлю я крайне редко, также как и пью – в том случае, если заедали дела или, как сейчас, нужно было решение принимать. Возвращение Наташи я как-то пропустил – вот только что был в квартире один. Она садится рядом, отодвинув уже почти полную пепельницу, водружает на стол бутылку вина,
- Составишь компанию, Клинт? – она зовет меня так, если дело касается – нас.
- А есть варианты? – дотягиваясь до стаканов, отзываюсь я, она смеется, - Нет, - разливая вино, - А знаешь – директор нас отпустил. Мы можем уехать, куда и когда захотим, - ее стакан пустеет быстрее, чем она успевает наливать, - а мы – захотим?
Я молчу. В последние дни это мое обычное состояние. Нат долго изучает содержимое своего стакана, прежде, чем начинает говорить, - Я пошла к нему – потому что, других вариантов не было. И он – переиграл меня. Фьюри не понял этого.
- Или – сделал вид, - откликаюсь я, - Я видел запись, Нат. Да, он выбил тебя из колеи, но – в итоге в выигрыше осталась ты.
Моя Нат упрямо качает головой, - Нет, он – победил. Он забрал тебя. – это оглушает не хуже ее когнитивной рекалибровки, - А мне – так и не удалось тебя вернуть.
- Не ты, Нат, - проведя ладонью по лицу, в попытке верные слова найти, я смотрю на нее, - Это я. Я не могу вернуться.
Неожиданно она сползает с табурета, - Давай просто – забудем, Клинт, - на колени опускаясь возле меня, - забудем и будем жить дальше. – Подняв на меня взгляд, она все понимает, - но мы – не можем, - кривая усмешка трогает кончики губ, - Он – не позволит.
- Я все еще владею собой, - напоминаю ей, сидящей у моих ног, - благодаря тебе, – она ловит мою руку, скользящую сквозь ее волосы. – Его – нет…
-…но ты думаешь – он может явиться снова, - чутко улавливает мою боль она. – Поэтому – не спишь, поэтому предпочитаешь быть один, чтобы никому больше не навредить. – Поднявшись, она опирается ладонями на край стола, - Мои слова ничего не изменят для тебя, потому что, этот выбор – как жить с тем, что оставил за спиной, каждый делает сам. Но я, все-таки, скажу – стрела, выпущенная из лука, не отвечает за то, что поражает цель, - чуть сжав мою руку, она вздыхает, - Не засиживайся долго.
Я успеваю ухватить ее запястье, мучительно-пытливый взгляд – говорим не мы, наши глаза все уже сказали однажды за нас. Наташа ждет, не двигаясь и не пытаясь уйти, не отпуская ее, другой рукой я развязываю пояс ее халата, ладонью по животу проводя – моя Нат едва слышно выдыхает. Шаг, и она уже рядом со мной, открытая и откровенная, ее ладони на моих плечах, волосы щекочут шею. Усевшись верхом, она чуть отстраняется и, беря мое лицо в ладони, шепчет, - Это никогда не было – просто – долгом, Клинт, ты должен вернуться! Я больше не смогу – без тебя.
Резким толчком вхожу в нее, почти без подготовки – жестко и грубо, но Ташу это лишь сильнее заводит – припухшие губы алеют на бледном лице, глаза полузакрыты, дыхание сбито. Она опускает голову ниже, кусая меня за шею, я поднимаюсь, вместе с ней, не прерывая ритма – меняю позу, теперь – она на кухонном столе, передо мной – великолепная в своей раскрепощенности и наготе. Провожу пальцем от впадины на шеи, между грудей, минуя пупок – к самому низу, к заветной точке, у нее перехватывает дыхание, когда я нахожу ее – неспешными круговыми движениями приближаясь к центру. Опираясь на локти, в попытке приподняться, Таша окончательно теряет контроль – я перехватываю ее запястья одной рукой, удерживая их вместе, завожу ей за голову, другой рукой возвращаю ее в прежнее положение, заново проделывая весь путь сверху вниз, теперь уже языком. Она извивается и стонет, особенно, когда мой рот достигает цели и язык, дразня, описывает круги, не касаясь центра. Она – давно уже истекает желанием, но я медлю, не желая прекращать эту обоюдную пытку предвкушением.
Возвращаюсь к ней, к ее губам и глазам, - Мой Север – это ты, Таша, - ее глаза широко распахиваются, медленное понимание отражается на лице, - Куда бы я ни пошел и где бы ни был…
Ее руки обхватывают мою шею, притягивая на себя, несколько быстрых движений – почти на вдохе, вперед-назад-вперед… и – нас накрыло…
Проходит какое-то время, прежде, чем мы в состоянии начать шевелиться, - Может, продолжим в постели, - осторожно помогаю ей подняться, она кивает, с улыбкой оглядывая беспорядок, царящий вокруг. И мы, действительно, продолжаем – только в этот раз все медленно, нежно и безмолвно. В тихой любви есть свои прелести – мы не спешим, заново открывая друг друга, Таша пересчитывает мои шрамы, новые находя, я – целую ее родинки, которые знаю наперечет, словно карту созвездий. Тихий смех, поцелуи и ненастойчивые ласки – такая редкость в нашей постели. Засыпаем под утро – утомленные и почти умиротворенные.
Мы уедем. Завтра. Вдвоем. Куда захотим. Послезавтра…? Мы – пара первоклассных убийц, мы не заглядываем так далеко…