Фан-фик: «My memory» (R)

[Alice P. Liddell]

Название: «My memory»
Автор: me
Бета:  lupus-girl (Громадное спасибо за помощь!)
Персонажи/пейринг: Черная Вдова/Хоукай (кроме того, упоминаются другие "Мстители", и чаще всех Фьюри )
Жанр: Angst, POV Бартона, Hurt/comfort
Предупреждение: поставила фан-фику рейтинг R за недетские намеки на БДСМ
Саммари: Пост-муви, очередная баянистая зарисовка на фразу: "Ты и я помним Будапешт по-разному"

Локи. Кто, черт побери, такой этот Локи? Бесспорно, он всколошматил мне все мозги, но Наташа разобралась с ним. Я в порядке. Правда, в порядке, и это до безумия приятно осознавать. Когда все это закончилось, всем было весело, и я смеялся громче всех. Нас, будто безразмерным плащом Бэтмена, накрыла иллюзия безопасности. Власти, конечно, в бешенстве, но это не за ними гонялись те отвратительные змееподобные каменные глыбы.
Первые пару часов все было совсем просто - мы обменивались шутками и посмеивались над Локи и его не менее напыщенным братом, но когда у ребят появилось желание разойтись по домам, я ощутил чувство отстраненности. Наташа коснулась моей руки, привлекая к себе внимание, и конечно, там, в закусочной я не видел иного выхода, как просто кивнуть. И вот, я сидел на кушетке в ее квартире на Манхеттене.
Отсюда было прекрасно видно, как над большей частью кварталов Нью-Йорка все еще идет дым и где-то с едва уловимым скрежетом опадают колыхающиеся вывески, рамы и прочие предметы, неспособные удержаться на зданиях, не обвалившиеся ранее; они, наконец, признают неизбежность своей гибели.
Наташа подает мне бокал с виски, и я крепко сжимаю его в руках. Она улыбается и произносит тост:
«Чтоб нам везло!»
Одним махом осушив на 2/3 заполненный стакан, она садится рядом со мной, нежно касается моего плеча, наклоняется, чтобы поцеловать в шею. Чертовка, прекрасно знает, что от этого я становлюсь совсем ручным. Она могла бы найти все мои эрогенные зоны, но подозреваю, что у русских есть какие-то особые пристрастия к шее, и это подозрительно напоминает мне о вампирах.
Ох! Да это больше, чем приятно!
Я отставил стакан, так и не отпив из него. Пересев поближе ко мне, Наташа начала играть с молнией на жилете, спускаясь поцелуями вниз по ключице. Одновременно, она ловко отстегивала ремни краги, думая, что моя напряженность пройдет, отделайся я от костюма. Хорошо бы было на это надеяться, но она натыкается на мой отсутствующий взгляд и просто обнимает меня за плечи. Это не похоже на нее. Не похоже на нас. Даже после самой изматывающей битвы нас обоих тянуло к сексу. Все наши близкие, не рабочие отношения, по сути, построены на сексе. И секс с ней каждый раз, как в первый, так что я сам не представлял, отчего отказывался.
Я бы не был с ней сейчас, если бы база не рухнула. И я бы предпочел оказаться в одной из квартир штаба, может, даже в компании Беннера и Роджерса, лишь бы избежать интимных моментов. И я знал, откуда у всех этих мыслей растут ноги. Но там, в кафе, она прикоснулась ко мне иначе. По-новому. Как и сейчас - попросту держала меня в объятиях, дав мне почувствовать, что я в безопасности, не подразумевая под этим прелюдии. Это было странно. Наверное, нужно поговорить об этом, но с тех пор, как мы оказались вдвоем, я не произнес и слова.
Внезапно я почувствовал, как закололо в глазах и появились первые признаки сырости. Я закрыл лицо руками, тяжело вздохнув.
- Шшш, - Наташа покрепче обняла меня, коснувшись губами виска, - эй, Клинт, все закончилось, просто расслабься.
- Нат, это было тяжело, - я выплюнул слова с омерзением, будто в рот попала какая-то гадость.
- Я знаю, я знаю, - еле слышно произнесла она, и неожиданно истерия отступила. Дышать стало легче, и я осознал, какой я идиот. Я резко обернулся, чтобы посмотреть на Наташу, - ее лицо было покрасневшим, и она выглядела измотанной, даже выпотрошенной. С моей стороны было совсем по-свински дать слабину и заставить ее утешать меня.
- Нужно поспать, - совладав со своим голосом, сказал я.
- Я найду что-нибудь, во что переодеться, - Наташа вспорхнула с кушетки, оставив меня наедине с созерцанием постапокалиптического вида из окна.
Мне казалось, что можно целую вечность высматривать новые детали. Говорят, я могу видеть то, что другим незаметно. Я об этом не задумывался. Острота моего зрения уникальна, но я не единственный человек с подобной аномалией. Возможно, другим тоже нужно больше тренироваться.
У Наташи была громадная двухуровневая квартира; иногда я приезжал к ней после заданий, даже когда ее самой здесь не было; и если бы она не знала, что мне нравится засыпать на этой кушетке у французского окна в гостиной, то могла бы и не обнаружить меня. Это было так по-товарищески, просто заходить к ней, отгадав код доступа. Последний раз я натолкнулся на целое послание: «Полей абрикос!»
Абрикос? Я вздрогнул, вспомнив про мятное мороженое с абрикосовым джемом, которые мы однажды использовали вовсе не в качестве еды. После этого ей пришло в голову, что неплохо бы попытаться вырастить плоды на подоконнике в горшках. Из нескольких корнеплодов только один продержался в условиях жуткой засухи, устроенных моей и ее забывчивостью. В ее спальне теперь всегда пахнет абрикосами, хотя ни из одного цветочка не вырос настоящий фрукт.
Воспользовавшись ее долгим отсутствием, я направился в душ. Кое-как расправившись с костюмом, я оставил его в баке для грязного белья, отмечая, что, по большей степени, корзина для мусора была бы для него лучшим прибежищем. Вода из крана рухнула на меня обжигающим потоком; упершись ладонями в плитку, я почувствовал, насколько это приятно, наконец, подставить обнаженное тело под струи воды.
Когда я закончил и, обернувшись полотенцем, вернулся в гостиную, Наташа сидела на кушетке, поджав под себя ноги - она снова налила себе выпить и необдуманно листала что-то на экране iPad-а. Созерцая ее в пижаме тусклого оттенка аквамарина, с влажными волосами, казавшимися иллюзорно похожими на кораллово-красное золото, утопающее в бокале бренди, последнее, о чем я должен был вспомнить, это о том, что душевая здесь точно не одна, но романтический настрой вечера явно не задался.
Я надел свои старые потертые треники и футболку с принтом - потускневшим изображением пингвинов из «Мадагаскара», уж точно не из моего гардероба. Впечатлял факт того, что Наташа даже не взглянула на меня, когда я отделался от полотенца. Какое-то время мы сидели на кушетке, прежде, чем она предложила пойти в постель. Мы забрались под разные одеяла, и, пожелав мне спокойной ночи, Наташа повернулась ко мне спиной, погасив ночник со своей стороны кровати.
Отзеркалив ее движения, я еле слышно застонал от предвкушения удовольствия, ведь теперь могу закрыть глаза, расслабиться и ни о чем не думать. Но, как я мог видеть, ссадин и синяков у меня было в два раза больше, чем у всей команды, так что лежать на боку не было хорошей идеей, как и на спине. Я ворочался в кровати и никак не мог найти положение, где мог бы почувствовать себя более или менее комфортно. Внезапно пришла в голову безумная мысль обнять Наташу и запрокинуть на ее бедро ногу - она обернулась, полусонная, что-то промурлыкав мне в грудь, и, прижавшись ко мне, продолжила отдаваться Морфею. Я зарылся лицом в ее волосы и все же начал засыпать. Я не думал, что провалюсь в крепкий сон, но ошибся.
Мне приснился день нашего знакомства. Так реалистично и в мельчайших подробностях, что появлялось чувство, будто я совершаю путешествие во времени.
Фьюри дал мне прочитать досье на Наталию Романову, больше известную как Черная Вдова. Я не особо вчитывался в ее послужной список, потому как с каждой строчкой осознавал, что мне придется столкнуться с немыслимо сильным и безрассудным противником. Не выполнив основного задания, сумасбродная наемница ввязалась в какую-то наиопаснейшую махинацию, и теперь чуть ли не все спецслужбы мира вели на нее охоту. Почему я думал, что могу остановить ее, когда у других не получалось? Наверное, тогда я попросту безоговорочно доверял Фьюри, и, по большому счету, я мог убить ее, не попав в поле зрения заказанного объекта. Но почему-то Фьюри считал, что, возможно, стоит предложить ей сотрудничество и, если не получится, вначале унести ноги, а потом подстрелить ее издалека.
Но мне не удалось придерживаться плана. Я понял, насколько она особенная, когда заметил ее взгляд, зондирующий меня по другую сторону бинокля. В игре кошки-мышки изменились роли. Только она больше напоминала паука, а я муху. Так я оказался крепко привязан к стулу, очнувшись от болезненного нажатия на ключицу.
«Акупунктура», - пронеслось у меня в голове. Я медленно приоткрыл веки, не сразу сфокусировав взгляд.
На ней была черная юбка из довольно плотного материала строгого покроя, едва достигающая середины бедра, колготки в красную сетку, и темно-фиолетовый кружевной лифчик. Она сидела напротив меня, в видавшем виды обитом цветастым покрытием кресле с высокой спинкой, прочищая дуло «Беретты» шомполом, закинув ногу на ногу. Казалось, она совершенно не обращает на меня внимание, и я невольно пошевелился, отчего веревки болезненно впились мне в обнаженный торс. И аналогия с пауком и мухой снова стала слишком актуальной.
- Это такой специальный узел, - произнесла она, не отвлекаясь от своего занятия.
- Как твои дела? – спросил я, не придумав ничего вразумительного.
- Американец, - скучающим тоном заключила Черная Вдова. – И что тебе нужно, американец?
- А что нужно тебе?
Не успел я задать вопрос, как получил увесистый удар в лицо. Почувствовав, как закровоточила губа, я невольно слизал кровь, и ее металлический привкус застрял в горле.
Она отложила пистолет и приспособление для его чистки и стала ходить по комнате. Прищурившись, я заметил, что мы находились в каком-то весьма заброшенном месте, и, по правде говоря, логово паучихи вполне соответствовало моим представлениям на этот счет. Было прохладно, и я огляделся в поисках своей безрукавки. Она лежала на металлическом столе рядом с луком, колчаном со стрелами, напальчником и крагой*, раздолбанным смартфоном и фотографией Романовой.
- Лук со стрелами, ты это серьезно? – неожиданно спросила она. Ее голос раздался из-за моей спины, и ситуация совершенно перестала мне нравиться.
- Его в аэропорту не считают оружием, - отозвался я, хотя это не было правдой - я прилетел в Будапешт на чартере Фьюри и мог привести любое оружие, но лук был тем, что нужно. По крайней мере, мне так казалось.
- Кто, говоришь, тебя послал? – лилейным голосом поинтересовалась Наталия, начав массировать мне плечи, и, несмотря на нежность прикосновений, мне было больно, из-за того, как крепко я был связан.
- Судя по тому, как ты ко мне прикасаешься, я тебе понравился.
Не стоило мне этого говорить; холодный клинок повстречался с моим кадыком. Когда вы хотите напугать кого-то, то следует в азиатской манере приподнять противника за подбородок, кожа на шее натянется и будет казаться, что стоит надавить на клинок и потечет красная обжигающая соленая жидкость, манящая и сексуальная, но чем больше ее вытекает, тем ближе ты приближаешься к смерти. Романова прекрасно знала, что позерство не будет ей к лицу. Эта девушка оставила на курсах самообороны (если такие, конечно, ей доводилось проходить) всякое романтическое представление о том как следует перерезать горло, и запрокинутая голова - лишь красивый жест. В ее действиях была не вымышленная угроза, а реальная опасность. Чуть я шевельнись, она прикончила бы меня. Перерезала бы горло, без всяких демонстраций с натягиванием кожи и аналогий с агнецом на заклании.
- Тебе нужно чуть-чуть руководства. Предпочитаешь FemDom? – ее голос звучал очень утробно; если бы не лезвие у меня под подбородком, я бы подумал, что она флиртует со мной. И я понятия не имел, о чем она меня спрашивала, но когда-то слышал на тренингах личностного роста, что с психопатами лучше соглашаться. А никак иначе я ее состояние обозначить не мог.
- Это лучше всего, - тяжело сглотнув, стараясь ответить обнадеживающе, произнес я.
- Ну, милый, мы обязательно поиграем перед тем, как я убью тебя, но сначала ты должен сказать мне, на кого ты работаешь, - Наталия наклонилась вперед, переместив клинок с шеи вверх по щеке.
Мне открылся божественный вид. Бессовестно воззрившись на ее перси, оголодавший по интимной близости, я наблюдал, как капельки пота сползают по ее телу от ключицы вниз до ложбинки между грудей, неспособный сконцентрироваться ни на чем, кроме охватившего меня желания. Встретив ее взгляд, такой же полный отчаянного голода, я почувствовал некую связь с ней, которая, несмотря на весь лоск невероятного животного притяжения, не имела ничего общего с сексом. Я не хочу сказать, что мне было с чем сравнивать, потому как прежде мне не приходилось видеть женщины, обладающей такой внешностью и наделенной подобными внутренними качествами. Она села ко мне на колени, лаская мое лицо клинком; ее губы почти соприкасались с моими. Во мне зарождалась мысль, что я не смогу ее убить. Мне было невероятно жаль, что мы оказались в такой нервной пугающей обстановке.
Мое молчание раздражало ее, потому она грациозно встала, поправила волосы и снова оказалась позади меня.
Она вернулась с все тем же своим другом-клинком, лезвием не меньше 7 дюймов в длину, раскаленным докрасна. Отодвинув кресло, она присела передо мной на корточки, нежно коснувшись моего бедра с внутренней стороны, опускаясь вниз к колену и поднимаясь снова, это расслабляло, вопреки моему желанию. Черная Вдова обворожительно улыбнулась, и прижала клинок как раз там, где так любовно прикасалась. Я перевел взгляд на потолок, стараясь стерпеть боль, чувствуя как прожигаются мои джинсы. Выпрямившись, мучительница схватила меня за голову, удерживая так, чтобы наблюдать, какие усилия я прилагаю, чтобы не закричать.
- Не хочешь сказать мне, на кого работаешь?
- Можно мне воды?
Она поднесла оружие к моему глазу, и, наверное, я перестал интересоваться тем, на что она способна, и сделал то, что представлялось мне возможным: оттолкнулся ногами от пола, и перекувыркнулся через голову. Оказавшись на ногах, я развернулся и ударил ее стулом; Черная Вдова получила весьма ощутимый болезненный удар в живот, выронив оружие, она отлетела в кресло, дав мне небольшую фору. На мое везение, клинок воткнулся в паркет острием вверх; мне на руку было то, что он раскален. Припав коленями к полу, так, чтобы стул оказался подо мной, распластавшись, полусидя на боку, я направил основной узел на лезвие. Под натиском веревки скорее всего, сломалось ребро, я почти не чувствовал боли, но движение в сторону клинка получилось плавным и неестественным. Путы поддались, и я освободился. Это было даже легче, чем я запомнил.
Пару мгновений я прижимал левую руку к животу; дав себе собраться с духом, я неторопливо оказался на четвереньках и, распрямившись, встретился лицом к лицу с разъяренной Романовой. В рукопашной она оказалась гораздо лучше меня - одна неверная стойка и Романова врезала мне между ног. Рухнув на пол, я застонал от боли. Когда я снова увидел ее, она целилась в меня из «Беретты».
- Похоже, мой член нужен тебе больше, чем мне.
Смачный удар ногой в лицо.
- Последний шанс! На кого ты работаешь?
Наталия заметно нервничала, даже еще больше, чем прежде; трясущимися пальцами она сняла пистолет с предохранителя, и дело приняло совершенно неконтролируемый оборот, потому я все же уступил.
- Щ.И.Т., слышала?
Она кивнула, ее указательный палец находился на курке, и дуло смотрело мне в лицо. Я хотел, чтобы она начала сомневаться, потому что почти видел это в ее глазах. Похоже, я что-то упустил в ее взаимоотношениях с Фьюри.
- Я могу помочь тебе. Мы все исправим.
- Заткнись! – Она дернулась, переложив пистолет из правой руки в левую и снова нацелив на меня.
Черная Вдова получила то, что хотела, и профессионал ее уровня уже всадил бы в меня пулю. Но это и был тот самый пресловутый переломный момент, потому я медленно поднялся на колени, так, чтобы она видела мои руки.
- Просто опусти пистолет, - мне никогда не приходилось произносить эту фразу раньше, и мне казалось, что она звучит круто.
Когда Наташа сделала то, что я просил, я понял, что спас не только ее, но и себя. Она убивала потому, что не могла остановиться, а я - потому что мне приказывали, но нам обоим это приносило одинаковое, почти сексуальное наслаждение. Большая ли между нами тогда была разница? Если бы мне пришлось убить ее, я стал бы таким же, как она. Она стала бы моим неудачным заданием, которое бы свело меня с ума. Вместе же мы стали социопатами, научившимся доверять свои жизни друг другу.
Через два часа здание окружили агенты Ми-6, их было с полсотни, а у нас ее «Беретта» и мой лук с 16 стрелами; и мы сражались спина к спине, пока нам на подмогу не появился вертолет Фьюри.
Так что мы действительно помнили Будапешт по-разному. Она видела в нем яркую заварушку, а я остановку, на которой мы выбрали иное от саморазрушения направление.
***
Я проснулся, ощутив, как Наташа заботливо дотронулась до моего лба.
- Ты весь горишь.
- Видел яркий сон, - моргнув, я отогнал от себя видение той прежней Наталии, и поймал себя на мысли, что она теперь - моя Нат. Вот, что сделал Локи: он заставил меня вспомнить о том, кто мы и почему хотим быть вместе.
- Let's Make Love, - подражая ужимкам Мэрилин Монро из известного фильма, произнесла Наташа.
- Yes. Please.

________________
Написано 18 мая 2012 года

*- приспособление для защиты рук от тетивы.

@темы: Фанфик, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow, Hawkeye/Black Widow

Comments

[Капитан Вовремя]

Хорошо написано, по мне, так в характерах.
И Будапешт хороший, красочный
Нравятся взаимоотношения Клинта и Наташи до и после Локи, осознание чувств друг к другу.
С разрешения, унесу в цитатник

[Alice P. Liddell]

@sha, уточните про Будапешт.. история про Будапешт красочная?
спасибо, что прочли, против занесения в цитатник ничего не имею

[Капитан Вовремя]

Да-да, Будапешт, эмоционально красочный Я себе это как-то так и представляла