Жизнь это мороженное. Наслаждайся - пока не растаяло... // Желание в одной руке, дело - в другой; сожми их вместе и посмотри - сошлось ли...
Мне тут указали на ошибку - спешу исправить
Автор: ishvaria
Фэндом: Мстители / The Avengers (2012)
Название: Мир для двоих
Персонажи/Пейринг: Клинт Бартон(Соколиный Глаз)/Наташа Романова(Черная Вдова)
Рейтинг: R
Жанры: Агнст, Драма
Размер: Мини
Дисклеймер: Все мимо
Статус: закончен
Примечание:Адаптированный литературный перевод, для интересующихся - ссылка
Для настроения What do you mean, secret agents can’t make private calls during missions?
(с)
читать дальше
Глава 1
***
Я – не сплю. Уже полмесяца прошло с тех пор, как мы снесли большую часть Манхеттена, одолели армию пришельцев и отправили Локи в Асгардскую тюрьму на другой конец галактики. И, если отбросить в сторону гору отчетов и множественные попытки прессы – проникнуть в башню Старка, то жизнь практически вернулась в привычную колею. За исключением того, что я совершенно перестала спать.
Когда это случается в первый раз – я сваливаю все на излишнее возбуждение и перенапряжение, во второй раз – на повышенную эмоциональность, после третьей бессонной ночи понимаю, что – дело во мне. И тогда приходят кошмары. Я пытаюсь закрыть глаза и не видеть снов, но получается плохо. Постоянные, изматывающие, не приносящие так необходимого мне отдыха. Самый яркий – всегда один, он повторяется из ночи в ночь.
Я на базе, сразу после битвы, пытаюсь рассмотреть свои синяки, мелкие порезы и повреждения – все то, что остается после сражения. Верхняя часть комбинезона легко спускается с плеч, когда раздается стук в дверь и то открывается с едва слышным шорохом. Появление Бартона – не новость, он приходит всегда – чтобы убедиться, что со мной ничего серьезного не случилось, убедить меня – что и он на ногах. Пара – тройка шуток про нашу работу, повышение зарплаты от Фьюри или хотя бы – молоко за вредность. Это – нормально, это – в порядке вещей. Но – сегодня все по-другому. Никаких шуток или легкого трепа, он не отводит взгляда, когда верх моего костюма окончательно соскальзывает с плеч. Его взгляд обжигает, а мне кажется - будто из комнаты вдруг выпустили весь воздух. Он обнимает меня одной рукой, притягивая к себе, его губы легко касаются моих, и я со стоном подаюсь навстречу, стараясь еще глубже проникнуть в него. Его ладони скользят по моей обнаженной груди, лаская и дразня, - Наташа, - шепчет он, и я немного отстраняюсь, глядя на него. Его глаза. Они снова пусты и прозрачны до сияющей голубизны тессеракта. Среагировать просто не успеваю – он заламывает мне руку за спину, всей тяжестью своего тела прижимая к стене, другой рукой держит за горло, перекрывая доступ кислороду. Когда я почти теряю сознание, он достает нож – лезвие нехотя скользит по моему оголенному животу, сперва плашмя, а потом и острой гранью, медленно спускаясь вниз, вспарывая плотную ткань костюма прямо по-живому, вместе с кожей…Я кричу – долго и страшно…И – просыпаюсь.
Эта пытка повторяется каждую ночь, пока я вообще не перестаю спать.
Но хуже всего другое – я не хочу возвращать на базу, не могу просто лежать в собственной постели и – перестаю доверять Клинту. Во время очередного брифинга, когда Старк принимается рассуждать о свойствах солнечной короны и воздействии вспышек на состояние человеческой психики, а Баннер присоединяется к нему – и диалог ведется на языке, весьма далеком от английского – Бартон склоняется ко мне с привычным шутливым комментарием. Я застываю, краем глаза следя за его движениями, и эта необычная реакция не ускользает от его внимания, но, видимо, при всех он не хочет поднимать эту тему, а я – весь оставшийся день старательно избегаю его.
По ночам, вместо сна я долблю грушу в спортзале, представляя на ее месте лицо Локи.
- Компания нужна? – раздается за спиной, и мне нет нужды оборачиваться, чтобы разглядеть его в темном проходе, - Ты припозднилась.
- Ага, - не отрываю глаз от снаряда я, - Уже заканчиваю, - двинув еще пару раз по многострадальной груше, отступаю назад, стараясь, чтобы между мной и Бартоном оставалось определенная дистанция, - Зал в твоем распоряжении.
- Нат… - он явно собирается “поговорить”, но я не даю ему этой возможности.
- Я…, мне надо идти, - разматываю ленту с рук, поднимаю с матов куртку и, стараясь не очень явно спешить, покидаю спортзал, спиной чувствуя его пристальный взгляд.
Я продолжаю избегать его всю следующую неделю, а потом – узнаю из разговора директора с Марией Хилл, что Бартон отправился на нашу «ферму» - тренировать новобранцев. Наверное, я должна чувствовать облегчение, однако – ничего, кроме пустоты и невыносимой усталости. Ощущение, будто у меня половину души оттяпали тупым ножом.
Сны становятся все хуже и я уже не знаю – на чем держусь – на силе воли, кофеине или резервах моего модифицированного организма. За два дня я сплю от силы три часа, и в это субботний вечер – после очередной выматывающей тренировки, я заворачиваю на кухню, где в любое время суток можно найти плохой кофе. За хорошим – в город выходить нет никакого желания и я, с тяжелым вздохом, устраиваюсь на жестком табурете. Стив поблизости шуршит газетами – он тоже в последние дни предпочитает базу своей квартире – и мы пьем кофе в дружелюбном молчании. Бартон появляется минут двадцать спустя – выглядит просто ужасно. Стараюсь не смотреть, потому что – в моих снах его ласки и попытки соблазнения становятся настойчивей, а пытки – изощренней, балансируя на грани наслаждения и боли. И - каждый раз я просыпаюсь от собственного крика. Он стоит близко от меня, не делая попыток заговорить и, на миг мне кажется – он просто уйдет. И впрямь, уже делая шаг по направлению к выходу, Бартон все-таки разворачивается, - Нат, - произносит он.
- Клинт, - я киваю, - Уже вернулся?
- Да, - не отрицает очевидного он, добавляя как бы про себя, - не думаю, что ты возражала против моего отъезда.
- Все прошло удачно? – делаю вид, что не расслышала его реплики, он опирается ладонями на барную стойку по обеим сторонам от меня, - Нормально, - с таким видом, словно хочет сказать гораздо больше того, что есть. Вместе этого, с глубоким вздохом прикрыв на миг глаза, спрашивает, - Ты собиралась мне сказать? – поднимаю на него пустой взгляд, - Сказать – что?
- Чтобы это ни было – что я сделал?
- Ничего…
- Черта с два! – он ударяет ладонью по столу, - с той гребаной битвы за мир ты не выносишь моего присутствия рядом, даже в пределах базы! – я непроизвольно втягиваю голову в плечи и по-прежнему избегаю смотреть на него.
- Таша… - этот тихий голос и его лицо – я знаю, КАКОЙ он в эту минуту, - Поговори со мной, почти умоляет он. И я слышу СВОЕГО Клинта, который мне так невозможно необходим именно сейчас, но его руки на моих плечах опять возвращают меня к тому кошмару, в котором я существую вот уже полмесяца. Стряхнув его ладони, поднимаюсь, - Прости, Клинт, мне надо идти. С возвращением.
***
Твою мать. Я провожаю ее поспешный уход тоскливым взглядом – мне не стоило так давить. Обычно у меня хватает выдержки и терпения – дождаться нужного момента, чтобы ситуацию прояснить. Но – не с моей Нат. С ней – всегда все иначе. Недовольный собой, с громким стуком ставлю кружку на стол, проливая оставшийся в ней кофе и едва не разбивая ее саму.
- Похоже, тебе впрок пошло бы что-нибудь из запасов Старка, - раздается из дальнего угла, - и гораздо крепче кофе.
Роджерс. Я совсем забыл, что он здесь, - Капитан. Я не в настроении – для светской беседы.
- Хорошо, - кивает Стив, пересаживаясь ближе, - тогда просто – слушай.
- Ты в курсе – что происходит?
- Она – не спит. Почти совсем.
- Понятно, - произношу в ответ, хотя ни черта не понимаю, - Она рассказала – почему?
- Наташа – не доверяет людям, - кэп качает головой, - Я не уверен, но у меня есть одна догадка.
- Слушаю.
- Локи. Многим здесь он нанес вред.
- Мне об этом не рассказывай, - я поднимаюсь, чувствуя себя крайне неуютно от всего этого
- Я говорю о том, когда он был на корабле, - все также негромко поясняет Стив, оглядываясь на пустой дверной проем, - Некоторые из нас не могут оправиться до сих пор.
- Думаешь, все дело в нем – в Локи?
- Несомненно, он – часть этого, - кивает Роджерс, - но это явно не все.
- Ты – обо мне? – стараясь не замечать ноющей боли в груди, отзываюсь я, - Я должен оставить ее в покое и не мелькать перед глазами. Может, ты и прав. - Собираюсь уйти, но что-то в голосе кэпа меня тормозит.
- Давно был кто-то, кого я…, очень важный для меня, - Стив замолкает на секунду, собираясь с мыслями, - и я думал – у нас будет время. Мне всегда казалось – столько времени еще впереди, - он переводит взгляд на меня, - но – это не так, Бартон. У нас нет никаких гарантий и – второго шанса нам не дают…
- Почему ты говоришь мне все это?
- Я ничего не знаю о сегодняшнем мире, Бартон, - печально улыбается тот, - Да большую часть жизни я играю в догонялки с кем-нибудь. Но – некоторые вещи остаются неизменными, - Стив наклоняется ко мне, пристально глядя в глаза, - Я вижу, как ты на нее смотришь. У меня тоже был кто-то, к кому я испытывал нечто подобное и – ничего не сделал, - он останавливается, горькая усмешка кривит губы, - Я бы все отдал – за то, чтобы просто взглянуть на нее.
Роджерс ушел, а я все сижу – дурак дураком – и тяну время. Он прав, этот странный Человек из Прошлого «родом из пробирки», потому что Фьюри показал мне запись ее разговора с Локи, потому что – моя Нат не умеет просить, потому что я – не могу все оставить, как есть.
И, прежде чем я осознаю, что делаю – ноги уже сами несут меня к ее комнате, и мне плевать – увидит нас кто-нибудь или нет. Она открывает дверь – в коротком халате, под глазами залегли темные круги, и все равно – она прекрасна, как в тот – самый первый – день.
- Что ты здесь…?
- Нам надо поговорить, - прерываю я ее, входя. Она отступает. Моя Нат – бесстрашная и беспощадная в любом бою, Валькирия, как ее величает наш бог – сейчас она боится – меня.
- Клинт, - стараясь, чтобы голос не дрожал, произносит она, - сейчас, действительно, неудачное время…
- Я видел, – отвечаю я, - запись твоего разговора с Локи. И – знаю, что происходит с тобой.
- Кто сказал тебе? – она бледнеет прямо на глазах, - Кто?
- Роджерс, - откликаюсь я.
- Я его убью… Он не имел права!
- Дело это не его, - примирительно произношу я, - Но он прав… Таша, почему ты не сказала?
- Тебе и без того досталось, - она кутается в старый плед. – Я выдержу, Клинт.
- Надо было его здесь грохнуть, - мрачно комментирую я, вызывая у нее слабую улыбку, - и мне плевать, что его братец – бог.
- Именно поэтому я и молчала.
- Только – поэтому? – Нат смотрит в сторону, - Кошмары? – она кивает, - обо мне, - еще один кивок, - Все плохо? Ее взгляд говорит мне гораздо больше слов.
- Я никогда не причиню тебе боль, - склоняюсь ближе, - ты ведь помнишь об этом?
- Я знаю, - отвечает она, - знаю, – не думая, я беру ее лицо в ладони, пытаясь поймать ускользающий ее взгляд.
- Не надо, Таша, - я сам удивляюсь тому, как ровно звучит мой голос, хотя сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. – Это – я. Не сон. Посмотри на меня.
Слова кэпа рефреном звучат у меня внутри и, не раздумывая больше, я целую ее – мою Нат, потому что, только так я могу вернуть ее, заставить поверить, прогнать ужасы последних двух недель и защитить – от грядущих кошмаров. Она, поначалу неуверенно, а затем – все увереннее и глубже отвечает мне. Я обнимаю ее, поднимая на руки, и вместе с ней устраиваясь на кушетке. Она почти не отрывается от меня, даже, когда я натягиваю одеяло на нас обоих, она шепчет, - Не уходи…
- Я здесь, Таша, я рядом. Спи, - ее тело расслабляется под моими руками, дыхание выравнивается и, спустя пять минут, моя Нат уже спит.
Глава 2
***
Наташа всегда добивается своего. Вот и теперь – мы на базе и, все равно, спим вместе. Правда, несколько в ином смысле. В смысле – просто спим. Парадокс – ее кошмары со мной в главной роли – прогнать под силу только мне. Я не жалуюсь, пока Нат в моих руках – я чувствую себя живым. Чем бы каждый из нас не был занят днем, вечером Наташа появляется на пороге моего отсека. Мы не говорим, она просто проходит и ложится в мою постель, если я еще в душе – Нат ждет меня, сидя под покрывалом. Когда я устраиваюсь рядом, обнимая ее, она сжимает мои запястья, притягивая ближе, заставляя крепче прижать ее к себе. В моих руках она засыпает моментально, а я вдыхаю запах ее волос, думая о том, что выжигает ее изнутри. В тот вечер, когда я вернулся, она с такой отчаянной решимостью целовала меня, будто самой себе доказать пытаясь, что она – сильнее своих страхов. Тот поцелуй – единственное, что осталось от наших “отношений”, Локи будто заморозил ее…, неожиданно возникает мысль – или это был я?
Вот так мы теперь и живем. Все более-менее вернулось к повседневной рутине, за одним исключением – без меня у нее по-прежнему бессонница. Поэтому прошу Коулсона по-возможности подбирать нам парные миссии или не отправлять с базы вовсе. Порой удача нам изменяет – меня отзывают с полевых учений и отправляют в Йоханнесбург – цель будет там только сутки. Когда я возвращаюсь три дня спустя, Нат уже в Киеве, окучивает очередного олигарха, и как долго продлится эта миссия – ведомо одному Фьюри. Про наши проблемы со сном – да, я тоже плохо сплю, особенно, без нее – мы никому не рассказали. Это закончилось бы психологом, в лучшем случае. У меня возникает безумная идея – пробраться в кабинет Фьюри, чтобы…не знаю, найти способ быть с ней. По-видимому, боги меня слышат – у себя в отсеке нахожу конверт с запиской – «У меня три свободных дня, согласованных с Фьюри. Захвати подушку. Нат.»
Десять часов спустя я уже карабкаюсь вверх по склону горы к северу от Вербье до небольшого шале для гостей, как они его здесь называют. Небольшой двухэтажный дом, с мансардой выглядит вполне уютно – снаружи и изнутри. Разжигаю камин и, пока дом прогревается, обхожу периметр, выставляя маячки. Наташа появляется полчаса спустя – в длинной шубе и паре тяжелых ботинок-снегоходов, с сумкой и чемоданом со снайперской винтовкой в руках.
- Привет, - она стряхивает тающий снег с волос, сбрасывает шубу и, проследив мой взгляд - на достаточно откровенное полувечернее платье, пожимает плечами, - Не было времени переодеться.
Я ощупываю, буквально, ее взглядом – под великолепным, впрочем, как всегда фасадом – тщательно скрытая напряженность и боль. Все еще эффектный, не смотря на проделанный путь, макияж искусно скрывает следы явного недосыпания, глаза на бледном лице кажутся просто огромными, - Ты как? – негромко произношу я
- А ты? – получаю в ответ, едкий, словно кислота, голос сам отвечает на мой вопрос. – На самом деле, - повернувшись спиной, она позволяет расстегнуть мне молнию на платье, - стало немного лучше, - и из ванной уже, договаривает, - дня три на неделе мне удается поспать.
Я успеваю заварить ее любимый чай, пока она возвращается в чем-то теплом и пушистом, - Есть планы на эту ночь, Нат? – сажусь рядом, протягивая кружку с чаем, она благодарно кивает, - Выспаться.
Мой лук – до него можно дотянуться с кровати, ее пистолет – у нее под подушкой, Наташин взгляд настойчиво ловит мой – я все еще хожу по дому, проверяя наши сюрпризы для незваных гостей. Это не лишняя предосторожность, просто – привычка.
- Я иду, Нат, - киваю я, замечая ее нервозность. Из источников света в комнате – только камин, руки Нат проскальзывают мне подмышки, обнимая и притягивая, ее тело прижимается к моему, вытягиваясь во всю длину. Кажется, в первый раз за последнюю неделю, я могу дышать, Наташа утыкается мне в шею, прижимаясь все крепче, чувствую, как она расслабляется, засыпая, - Так скучала по тебе, - шепчет она уже в полусне, - по всему этому.
Я жду, пока она заснет, медленно гладя во волосам, - Я тоже, Таша, -произношу в темноту, целуя ее в макушку.
***
Если бы я верила – в Бога, ангелов и во все остальное – решила бы, что проснулась на небесах. Хрустящая от чистоты и чем-то вкусно пахнущая постель с мягкими пушистыми одеялами, потрескивающие дрова в камине и…Клинт. Он еще спит и меньше всего мне хочется его будить, но – искушение сильнее и я с тихим стоном наслаждения провожу ладонями по его обнаженной груди и плечам, с удовольствием ощущая под руками упругие перекаты мышц, он ловит мою ладонь, - Как спалось?
- Как на облаке, - улыбаюсь я, потягиваясь – до хруста костей, - ты – лучше любого снотворного, Бартон.
- Сомнительный комплимент, - усмехается он, подперев голову рукой, смотрит, - Выглядишь значительно лучше.
Кажется, мы вернулись к тому, что было – до Читаури, до Локи и всего этого кошмара. Только теперь все немного иначе, с налетом реальности, наверное. Вчера вечером я сказала правду – с кошмарами, действительно, стало возможно существовать, они стали являться реже – время все исправит, мне ли этого не знать. Но все дело в том, что НЕ ХОЧУ это прекращать и возвращаться к тому, что было. Если Будапешт все изменил между нами, то тессеракт – изменил нас самих. Мне понадобилось время и много ночных кошмаров, чтобы это понять. Понять, что – без него я тоскую, что радуюсь его возвращению отнюдь не как друг/напарник/партнер, что одно его присутствие рядом – умиротворяет меня, что я больше не хочу спать одна.
- Скажи, что захватила с собой провизию, Нат, - внезапно произносит он, - потому что я не полезу туда-сюда по горе нам за завтраком. Его страдальческий вид вызывает у меня приступ истерического смеха, - Все в холодильнике, наверное, - отсмеявшись, отвечаю я, - кажется, я сгрузила все туда.
Это поистине странные три дня – мы, практически, не вылезаем из постели. Вернее – мы переместили ее ближе к предметам первой необходимости – камину, кухне и душевой. Клинт пытается научить меня обращаться с луком из положения лежа, причем на спине – у него получается неплохо, моя же стрела, не добравшись до цели, падает вниз, едва не выбивая мне глаз. Это снова приводит нас в веселое расположение духа, после чего Клинт отнимает у меня свою любимую игрушку, я же начинаю издеваться над ним – доказывая, что он не попадет моими метательными ножами в балки на потолке – из того же положения. В итоге – Клинт выигрывает в трех раундах из трех и требует свою награду. И все это время я чувствую на себе его заботливый внимательный взгляд – это ощущение сродни тому, что появляется у меня всегда на миссиях, когда он где-нибудь на отметке в «гнезде» наблюдает за мной, чаще всего сквозь оптический прицел. И я благодарна ему – за безграничное терпение и молчаливую поддержку. И – да, основная цель нашей внезапной вылазки достигнута – я, наконец, высыпаюсь. Секс – его у нас не было, с тех самых пор, как все это началось. Мои кошмары совершенно подавили меня и только теперь – здесь, под его теплыми надежными руками, я начала приходить в себя. Все разрешил покер – снова.
- Прекрати считать карты, Романофф, - останавливает он меня, улыбаясь. Черт, никогда не могу прочитать его блеф, - У тебя не может быть трефового короля, - упрямлюсь я, потому что уже просчитала вероятности, - а дама, туз и валет – это…
- У меня – фулл, радость моя, - отзывается он, выкладывая карты на стол.
- Шулер! – возмущаюсь я, набрасываясь на него. Он защищается – это похоже на привычный нам обоим спарринг, только вполсилы, даже синяков не останется. Наверное, я поддаюсь, потому что как еще объяснить, то – что пару секунд спустя я лицом вниз с заломленной за спину рукой, а он сверху придавливает меня коленом? Извернувшись – выскальзываю, опрокидывая его, но он успевает среагировать и вот мы – в совершенно такой же ситуации, как в моем сне. Его лицо так близко, его серые, как небо перед грозой, глаза, смотрят внимательно и строго, - Что мы делаем, Таша? – не отвечая, целую его. Не хочу, чтобы кошмар вечно стоял между нами – он понимает, мгновенно отвечая – с нежностью и плохо сдерживаемой страстью. Его губы спускаются ниже, давая мне почувствовать силу его желания, он проводит пальцами вдоль моего позвоночника и от пронзительной волны наслаждения меня начинает трясти.
- Клинт, прошу тебя, - я опускаюсь на импровизированную постель, притягивая его за собой.
- Ты уверена, Нат? – приподнявшись, он заглядывает мне в глаза, - я еще могу остановиться.
- Нет! – я дергаю его на себя, - Сделаем это – сейчас. Я так хочу тебя!
Этого достаточно – он входит в меня резко, жестко, почти грубо. Я не закрываю глаза, потому что хочу видеть его – его искаженное страстью лицо и его глаза – серые, как небо перед грозой…
Глава 3
***
На базу мы возвращаемся в полном согласии. Происходящее между нами – не обсуждается никогда, никогда – вслух. И внешне – все, как было прежде – напарники, партнеры, друзья. С самого начала, мы тщательно разграничиваем эти две стороны нашей жизни – профессиональную и личную, особенно, после Будапешта. Сейчас – после возвращения из Швейцарии – эта граница, он не исчезла, нет, но стала нечеткой, размытой.
Недосыпание вновь становится основной проблемой, только совсем по другой причине. Эти три дня в Альпах будто сорвали все предохранители, и разум благополучно отступает, пасуя перед основным инстинктом. Кажется, на базе не осталось ни одного укромного уголка, не апробированного нами, мы занимаемся любовью в любое свободное время, в любом свободном месте. Иногда – быстро, страстно, жестко – до синяков, следов от укусов и вывихов в интересных местах. Иногда – медленно, томно и сладко, как патока, не замечая, как заканчивается день. Нам всегда мешали слова – взгляда, движения или жеста достаточно, чтобы понять друг друга. И теперь, мы выработали нечто вроде кода – когда мне невтерпеж, я накручиваю локон на пальцы левой руки, а если Бартон начинает постукивать пальцами по столу – значит, до наших отсеков на базе мы не доберемся. Я до того обнаглела, что пытаюсь соблазнить его прямо на брифинге, под монотонный голос Хилл, зачитывающей очередной доклад. Чуть развернувшись в его сторону, я то развожу, то свожу ноги, едва сдерживая улыбку, он посылает предупреждающий взгляд, который меня лишь раззадоривает. Он возбужден так же, как и я – его ноздри раздуваются, зрачки расширены – но выдержка у него железобетонная, я это знаю. Однако – шесть минут спустя мы оказываемся в небольшой кладовке, где он с силой прижимает меня к стене, я оплетаю ногами его бедра и опираюсь на плечи руками, чтобы ему было удобней. Он уже внутри – мы двигаемся быстро. В полной тишине слышно лишь наше тяжелое дыхание да сдержанные стоны удовлетворения, когда все заканчивается. И, по-прежнему, мы не обсуждаем то, что происходит между нами, как будто все так, как должно быть. Даже, если вдруг нечаянно меня посещает мысль – о том, что я продолжаю использовать его, как буфер между собой и внешним миром – я настойчиво гоню ее прочь. Я обязана Бартону жизнью, а никак иначе этот долг не погасить.
После Будапешта, когда я понимаю, что он чувствует ко мне – кажется, рухнет весь мир, а потом приходит осознание – я кому-то должна, все просто и я переезжаю к нему. Эти пять лет миновали, словно один день, и я не могу сказать, что хотя бы раз пожалела о том, что делаю. Только после звонка Коулсона с сообщением, что Бартон перебежчик, до меня начинает доходить – он единственный. И это пугает ничуть не меньше того факта, что я готова на все, чтобы быть с ним. Буквально. Именно это и разглядел Локи. И. если бы понадобилось – я бы сделала все, что он захотел, ради спасения Клинта. Я приношу неудачу тем, кто любит меня, я – Черная Вдова.
Наши миссии различны, он в Дубаи, я – в Буэнос-Айресе, если и видимся на базе, то – мельком, этого недостаточно для разговора, но – вполне хватает для любви. После – еще месяц у меня уходит на подготовку и реализацию операции в Конго, а все, о чем я могу думать – его руки, ласкающие мое разгоряченное тело и губы, терзающие мои. Нет сил сосредоточиться на мишени, я едва не проваливаю все дело, и, вернувшись, первое – что делаю, иду к Бартону. Но он отсутствует на базе еще сутки, которые я провожу в нетерпеливом ожидании. Если бы его задержал Фьюри, наверное – все сложилось бы иначе. Он возвращается и я, уже полностью мозги отключив, затаскиваю его в ближайшую пустую комнату.
- Я тоже очень скучал, Романофф, - смеется он, позволяя мне расправиться с верхней частью его костюма.
- Заткнись, Бартон, - шепчу я ему прямо в губы, - и сделай уже то, что я хочу!
Это заводит его и он, подхватывает меня под бедра, не прерывая зрительного контакта, до стен слишком далеко и, для устойчивости, я руками хватаюсь за светильники, свисающие с потолка, и кусаю губы, чтобы не кричать.
- Боже мой, - доносится до нас, сквозь пелену страсти, очень знакомый голос.
- Восхитительно! Браво! – начинает аплодировать второй, - Даже судья из России поставил бы вам высший балл!
- Разве Человек-Птица получит удовлетворение в подобном положении?
- На выход – все! – это снова Стив, хвала богам и его врожденной учтивости. Он выставляет призадумавшегося Тора за дверь и едва ли не силком утаскивает упирающегося Тони, - нет, постой, Роджерс, я непременно должен рассказать им…
- Мы уходим, Старк, СЕЙЧАС! – Стив лишь на секунду встречается с нами взглядом, с треском захлопывая дверь. ТВОЮ МАТЬ. Доигрались.
Нет времени ни на обсуждения, ни на принятие решений – Клинт убывает рано утром, и я не вижу его еще месяц, как и остальных членов команды, к счастью.
- Таша, то, что случилось тогда… - первым начинает он, едва мы оказываемся наедине по возвращении. Я держу дистанцию, иначе разговора не выйдет, а он и без того предстоит тяжелый, - Надо это прекратить, - говорю я, прерывая его, - все, что было. Надо поставить точку.
По его лицу я могу прочесть то, что он чувствует сейчас – неверие, растерянность, боль, - О чем ты, Нат? Что ты хочешь прекратить? Мы…
- Какие – мы, Бартон? – знаю, что причиняю ему боль, но – так надо. Мне не отодрать его от себя иначе, только по-живому, - Нас – не было никогда! Нам нечего разрушать, то – чем мы занимались все это время – приятная физкультура, не более. Хорошо снимает стресс, согласен? – волна боли проходит по его лицу, я успеваю заметить ее прежде, чем он нацепляет на себя маску безразличия. Только глаза все еще живут, - Ты, правда, так думаешь? И – это то, чего ты хочешь?
- Не все в мире зависит от наших желаний, - ухожу от прямого ответа и избегаю взгляда, потому что боюсь – если посмотрю в его глаза, он поймет…
- То есть – ты все решила за НАС, - выделив последнее слово, тихо произносит он, подходя, - я могу высказаться?
Скрещиваю руки на груди, пожимаю плечами, - говори что хочешь, это все равно ничего не изменит.
- Да, не изменит, - он еще вглядывается в меня, надеясь отыскать что-то, но я старательно держу лицо, он вздыхает, - ты закончила? – киваю, - Я тоже.
Я вздрагиваю от звука закрываемой двери, как будто она закрылась между нами.
Следующие дни становятся адом на земле – мы не разговариваем, стараемся избегать встреч, не смотрим друг на друга. И все усугубляется тем, что остальные не подозревают о нашей размолвке, мы – напарники и никого не волнует, что между нами разлад.
Брюс подсаживается ко мне, когда Клинт, после моей очередной демонстрации своих способностей на Роджерсе, выходит из комнаты.
- Ни слова! – предупреждаю я, и тот поднимает руки, соглашаясь, - ни одного слова.
- Вы же знаете. Наташа, я не вмешиваюсь в чужую личную жизнь…
- Но – у Старка рот не закрывается! – обжигаю его взглядом, но на Баннера это действует, кротко улыбнувшись, он кивает, - Тони не может иначе.
- Ну да, я и забыла, - едко замечаю я, - что вы пропустили шоу.
- Мне описали все достаточно подробно, - он смотрит с беспокойством, - Как вы держитесь? – я молчу, потому что – ответить нечего. Я снова не сплю, мне плохо без Бартона, но в этом я не хочу признаваться даже себе.
- Я знаю, что вы не любите чьи-либо советы, - Брюс снимает очки, принимаясь их протирать, - но – все-таки я выскажусь. С первого дня нашего знакомства было ясно, что – ваше сердце не свободно. Он в ваших мыслях, поступках, словах.
- Между нами – ничего нет, - отрицаю очевидное я, но – блеф мне плохо удается. Брюс качает головой, - И – это неправда. Вы можете лгать мне, ему, всему миру, но – не самой себе. Если говорить, что чудовища в шкафу нет – оно от этого не исчезнет, - он улыбается, как умеет только он, - Поверьте, мне кое-что известно о бегстве от самого себя. Это невозможно, все настигает тебя, рано или поздно.
***
Как мы дошли до этого? Она сказало – нас нет и – не было никогда. Я наливаю хорошую порцию виски и врубаю музыку. Это моя вина – мне не стоило так давить на нее, после всего того, что было, после Манхэттена. Надо было продолжать ждать – тогда все постепенно бы наладилось. Отхлебнув обжигающей жидкости, я закрываю глаза – она тут же появляется передо мной – моя Нат. Я не верю, не могу поверить – в то, что она сказала, но – это было ее решением и спорить с ним я тоже не могу.
- Поздновато работаешь, старичок, - Тони вваливается со всей своей фамильярностью, на какую способен
- Как и ты, - отвечаю я, лишь бы что-нибудь сказать. Тони кивает, роясь на полках, в поисках каких-то деталей, - Я всегда работаю поздно, поутру голова не варит, как вообще можно что-то изобрести в девять часов утра?
Я молчу, в напрасной надежде на его скорый уход, но тот, отложив в сторону свои находки, наливает виски и себе и устраивается рядом.
- Ну, давай, поговорим, как мужик с мужиком – я чувствую, тебе это необходимо. Проблемы в раю? Девушка?
- Она – не моя девушка, - не успеваю вовремя закрыть рот, Тони удовлетворенно кивает, - Точно. А Пеппер – мне все равно, что сестра.
- Тони, чего ты ко мне прицепился? – допиваю виски, тут же наполняя стакан снова, - Иди – к Романофф с этим приставай.
- Нет, это не безопасно, - делится тот со мной, - Она уже обещала убить меня двадцатью шестью различными способами, используя при этом только мизинец. Не хочу повторений.
- Мне понадобится только это, - поднимаю стрелу, выразительно гладя на Старка, - и пустое пространство между нами.
- Ладно-ладно, сиди один, - примирительно ворчит он. - Но – для протокола – вы, ребята, созданы друг для друга. Просто еще не поняли этого.
- Для протокола, - я поднимаюсь, нависая над ним, - Мы, как вы все, наверное, заметили, едва можем выносить присутствие друг друга в одном помещении, вряд ли это можно назвать любовными играми.
Но Тони нельзя обескуражить, - это ненадолго, старик, поверь мне, – засунув руки в карманы, он меряет комнату шагами, - Я расскажу тебе одну байку, Леголас. Пару лет назад ко мне в офис пришла роскошная, даже по моим меркам, женщина. Красивая, умная, - он останавливается, уточняя, - совершенно убойное сочетание – для меня. Да, так вот – смертельно-опасная. Великолепная и … холодная, как айсберг в Арктике. И – до сих пор все остается именно так. Это не в упрек ей – просто констатация факта. Она та, кто она есть. Со всеми, исключая тебя. Ты бы видел, как она загорается, стоит тебе появиться поблизости! А как она злится, когда тебя долго нет или – ты собирался вернуться и не прибыл вовремя! – он снова подсаживается ко мне. – Когда ты был под контролем Локи – она небо и землю перевернула, чтобы тебя вернуть. Это ли не любовь…- он похлопывает меня по плечу, - Ну, это всего лишь байка и что с ней делать – решать тебе. Только – долго не тяни, в жизни нет ничего вечного, сам понимаешь.
- И что я должен, по-твоему, сделать? – сам себе поражаюсь – спрашиваю совета у Старка!
- А ты поймешь, - кивает тот, - когда придет время. – Уже в дверях, оборачивается, - Да, и поменьше кантри, старичок. Перейди на Элвиса или Битлов. – Я выразительно тянусь за луком, и он ретируется, смеясь, - Удачной охоты, Бартон.
Глава 4
***
Большинство людей думают, что ад это – пекло и бесконечные страдания. Но ад – это пустота. Пустота от того, что, то – что было твоим, вдруг исчезло, причем – по твоей собственно инициативе.
Моя жизнь была определена еще до моего рождения, и все шло – как должно, пока мне не вынесли смертный приговор. И в моей жизни появился Бартон. Все пять лет, что мы вместе, я воспринимаю его, как нечто само собой разумеющееся и только теперь – когда он ушел, когда ты его прогнала, подсказывает услужливое подсознание, мне плохо – без него…
Когда мы возвращаемся с миссий – вымотанные, с небольшими повреждениями – при удачном стечении обстоятельств, с единственным желанием – рухнуть на ближайшую горизонтальную поверхность и заснуть, именно Клинт цепляет меня плоскими шуточками, заставляя улыбнуться. Ночами, когда не спится, он включает кантри или сам тихонько перебирает струны гитары. Ему не надо объяснять, что я чувствую – он знает, с ним можно говорить обо всем и уютно молчать, просто сидя рядом.
Я не просто скучаю – это сродни тоски по утраченному. Теперь у нас все – на расстоянии. Между нами словно стеклянная стена, с каждым днем она становится все толще. Самое страшное, что пугает меня – его взгляд, он скользит мимо, будто не замечая меня, потом – с видимым усилием, возвращается. Мы оба старательно делаем вид, что ничего не случилось и от этого все делается еще хуже.
К счастью – осталась работа. Директор находится в странном ожидании мифического «Второго Этапа» нашествия или еще какой-либо мировой катастрофы, повсюду выискивая подтверждения этому. Рано утром я застаю Бартона в архиве, детально изучающим отчеты предыдущих миссий. Ему всегда это удавалось – найти что-то важное, связанное с текущим делом. Украдкой смотрю – он слишком погружен в документы, чтобы заметить меня и у меня опять сжимается сердце – мне так не хватает его! Отвернувшись, пытаюсь восстановить потерянное самообладание, так нельзя – я сама все испортила, надо быть сильной, только вот силы мне больше неоткуда взять. Справившись с собой, поднимаю взгляд – отхлебнув из кружки, он морщится, мне это знакомо – местный кофе оставляет желать лучшего. По нему видно – за свежей порцией он не пойдет, я сворачиваю в кухню и, приготовив себе чай, не особо задумываясь, варю для него кофе. И – возвращаюсь к нему, садясь напротив, ставлю кружку перед ним. Клинт с удивлением поднимает брови, но – молча отпивает глоток, я лишь пожимаю плечами, - Эта бурда когда-нибудь убьет тебя.
- Иногда плохой кофеин лучше никакого, - он смотри в чашку, не зная, что еще сказать.
- Что-то нарыл? – киваю на документы, лежащие перед ним
- Кое-что, - соглашается он, не отрывая взгляда от меня, - И мне не нравится – как это выглядит. Все слишком просто.
Я ловлю себя на том, что думаю о вкусе кофе на губах, остающемся после нашего поцелуя, с трудом заставляю себя сконцентрироваться, - Думаешь, мы что-то упустили?
- Если бы я знал, - говорит он, находя мои глаза. Я вижу в них тоже выражение, что и всегда – беспокойство, забота, желание – стоит мне лишь шагнуть навстречу и – мы снова окажемся у ближайшей стены. Прячусь за чашкой с чаем. Он едва слышно выдыхает, я поднимаюсь – к выходу идя, - Нат, - нагоняет меня его голос, - Спасибо… Развернувшись, ловлю его взгляд, - Клинт… Я…, - он ждет – напряженно и молча, я кусаю губы, не зная – как объяснить ему… - Нас спасает сигнал тревоги.
Старк и Роджерс в Белграде и им необходима тактическая поддержка. Мы вылетаем семь часов спустя, а – единственное, о чем я могу думать – мы не закончили наш разговор.
План неоригинален и прост, бывали и хуже. Тони и Стив преследуют колонну в десяти километрах к северу от Белграда, а нам предстоит попасть на фабрику в промзоне, где – предположительно, находятся нужные нам документы.
- Хорошо, - голос Клинта в комлинке успокаивает меня, - Я на точке, вижу тебя. Как обстановка?
- Все спокойно, - без особого труда попадаю на охраняемую территорию, что уже настораживает, - даже слишком. – Здание офиса чуть в стороне от проходной, почему-то совсем нет людей. Внутри тоже как-то пусто и тихо, контора тут же, на первом этаже. Мои инстинкты бьют тревогу – не может важная документация быть так легкодоступна!
- Клинт, - открываю и закрываю конторские шкафы, в третьем по счету – кипы чистых листов, - Это ловушка, они ждали, что мы придем! – Уйти просто не успеваю – дверь расстреливают практически в упор, удача, что конторская мебель, в основном, металлическая. Опрокидываю пару шкафов, создавая импровизированную преграду, и связываюсь с Роджерсом, - Кэп, нужна поддержка огнем.
- Мы немного заняты, мисс Романофф, - голос Старка пробивается сквозь звук выстрелов, - маленький военный конфликт, ничего серьезного – парочка модифицированных танков.
- Вы попали в засаду? – Стив прорывается сквозь бормотание Тони.
- Да, - реагирует Клинт, - они прятались на нижних уровнях, - он прерывается на перестрелку, - и теперь нас окружили. Нат, ты как?
- Выбралась, - отвечаю я, огибая стоянку для служебных машин. Гнездо Клинта на здании напротив и, похоже, все, кто упустили меня – переместились к нему, - А у тебя – проблемы…
- Переживу, - отрезает он. Ну да – конечно, он-то переживет, а вот я – вряд ли. Отставляю в сторону разумные доводы по поводу самоубийственности собственной идеи, - Старк, Кэп, можете прикрыть?
- Через пять минут, Романофф, - откликается Тони, Стив тоже что-то еще говорит, но я уже не слушаю
- Через пять минут будет уже поздно, - Клинт понимает, что я хочу сделать секундой раньше меня, - Нат! Не смей!!
- Заткнись, Бартон! – отвечаю ему, ныряя под прямой огонь противника…
***
Я забываю дышать, вслушиваясь в звуки выстрелов внизу и пытаясь уловить ее дыхание в комлинке. Моя Нат идет сквозь строй, как горячий нож сквозь масло. Расчищаю ей проход – приканчивая парочку засевших на ее пути снайперов оставшимися стрелами, и вот она вваливается на мой аванпост через слуховое окно, взрывная волна, сметающая большую часть здания под нами, следует за ней.
- ИДИОТКА! – кричу на нее, чувствуя разрывающий душу страх – за нее, - Безрассудная и сумасшедшая! Ты хотя бы изредка мозги включай.
- Что тебя не устраивает, Бартон? – она вытряхивает строительную пыль из волос, - Тебя же это заводит, - она права, но я не намерен это признавать. Мое гнездо чудом удерживается на одной из несущих колонн, часть стены снесена взрывом и, если постараться, то вполне можно уйти, спустившись по веревке вниз.
- Какого черта ты не дождалась поддержки? – я фиксирую веревку, пока она съезжает по ней следом за мной.
- Тебя надо было прикрыть, - отвечает она, спрыгивая рядом, - Весь день будешь на меня злиться?
- Стоило бы, - оглядываю ее с головы до ног, привычно отмечая новые повреждения, - Тебя бы надо перевязать, порез на ноге неприятный.
- Переживу, - отмахивается она, чуть улыбаясь, - Мы разговариваем…
- Точно, - выглядываю из укрытия, но нас некому ждать, - Видно, мне чаще надо попадать в засады, ведь именно так я могу привлечь твое внимание.
- Хочешь что-то сказать, Бартон? – мы разделяемся, скрываясь за зданиями по обеим сторонам улицы, пытаясь благополучно добраться до точки эвакуации.
- Вообще-то, да, - отвечаю я, налетая на очередную засаду, начинаю отстреливаться.
- Я пошутила, - слышу в комлинке, ее поддержка огнем решает все в мою пользу, и мы двигаемся дальше
- А я – нет, - понимаю, что время для объяснений самое неудачное, а с другой стороны – какого черта, у нас не выходит в мирной обстановке, возможно – под обстрелом все будет иначе. – Я думал…
- Сейчас не время, Клинт! – теперь под огнем она и я беру на прицел нескольких из ее целей
- Кругом свистят пули, шансов выжить – почти нет, - снимаю снайпера в окне дома напротив, - По-моему, обстановка самая располагающая, нет?
- Ну – давай, - выровняв дыхание, она появляется на той стороне улицы, двигаясь со мной параллельным курсом
- Мне не понравилось – как мы закончили тот наш разговор.
- Там никому не нравилось, - доносится невнятный ответ, звуки выстрелов – она явно выпустила полную обойму, - Поэтому мы здесь – убийства это лучший способ справиться с… - помехи связи не дают мне услышать конец, я оглядываю противоположную сторону улицы, убеждаясь, что с ней все нормально
- Ну, раз мы оба здесь, - продолжаю я в комлинк, - думаю – пришел мой черед высказаться.
- О чем ты?
- Тот разговор - я ведь так и сказал, что думаю, - немного меняю направление, - У тебя – трое на шесть часов, кстати.
- Вижу их, - отзывается Нат, - Ты прямо сейчас собираешься это обсуждать?
- А что – время идеальное.
- Боже, ты серьезно, - я даже вижу, как она закатывает глаза, - Да, Клинт, не поможешь?
- Сейчас, - выпускаю пару стрел, позволяя ей перебраться на мою сторону. Теперь нас разделяет только стена. И – краткая передышка может быть единственным шансом все расставить по местам. – Пожалуй, это самый подходящий момент – когда я могу сказать тебе это, потому что ты слишком занята отстрелом наших врагов и не станешь пытаться убить меня.
- Сказать – что? – она нервничает, голос выдает ее с головой.
- Что – люблю тебя, Таша, - на выдохе произношу я, - Всегда любил. Всегда буду. Я говорю это – не для того, чтобы уязвить тебя, не для того, чтобы привязать чувством вины или долга. Просто – чтобы хоть раз произнести это – вслух. Мы – партнеры и друзья, и я не хочу, чтобы это изменилось. Решать – тебе. Я больше не затрону эту тему, если ты считаешь это ошибкой, – выпускаю еще одну стрелу с взрывающимся наконечником, и мои последние слова тонут в огне. – Для протокола, - негромко продолжаю я, - Я это ошибкой НЕ считаю.
Она долго молчит, слишком долго, - Думаешь, мы могли бы…
- Ты знаешь, что мы – можем, Нат! – я обхожу, наконец, эту треклятую стену, что разделяет нас, оказываясь с ней лицом к лицу, - Мы прекрасно справлялись все минувшие пять лет. Что так напугало тебя?
- Возможность тебя потерять, - с отчаянной решимостью, в которой я вижу свою прежнюю Нат, отвечает она, - Я не знаю… Не умею с этим жить…
- Я тоже, - отзываюсь я, сжимая ее плечи, - Но – мы не созданы для “нормальной” жизни. Мне не нужна – “нормальная” жизнь. Мне – нужна ты.
Металлический стук по каменному полу раздается слишком близко – мы оба реагируем недостаточно быстро, взрыв брошенной гранаты накрывает нас.
Дым и пыль медленно оседают вокруг – очнувшись, я быстро, насколько позволяет измученное тело, оглядываюсь в поисках Наташи. Вот она – поблизости и, если приглядеться, видно, как она дышит. Значит – жива. Этого достаточно – пока. Вертолет прибывает пару минут спустя, нас грузят – деловито, без сантиментов. У меня сломана нога, а у Нат – кажется, ничего слишком серьезного нет, потому что – когда вертолет поднимается, она сползает со своего места, склоняясь надо мной, медлит пару секунд – выдерживая пристальный мой взгляд. Поцелуй длится гораздо дольше положенного – ее губы нежно ласкают, возвращая родное, знакомое до мельчайших деталей, чувство дома. Я приподнимаюсь на локтях и одной рукой обнимаю ее, притягивая на себя, - Это значит…? – не отвечая, она переплетает пальцы с моими, вся словно врастая в меня. Я закрываю глаза, просто ощущая ее так близко, мою Нат. Теперь точно – МОЮ.
Эпилог
***
Полгода спустя…
Торжественное открытие Башни Старка – снова. На этот раз никаких шумных вечеринок и громких гала-концертов, просто – тихий ужин небольшой компании людей, связанных определенными обстоятельствами.
Бог из другого мира, наслаждающийся всеми открывшимися ему возможностями нашего, ученый-экспериментатор, продолжающий работу по управлению собственным гневом, суперсолдат, приспосабливающийся к новому для себя миру, он сам – гений, миллионер, плейбой, филантроп – по собственному определению – Тони задерживает взгляд на двоих, стоящих немного особняком. Эти двое – одиночки, шпионка и снайпер, но именно это и спаяло их вместе, навсегда. Да на Бартоне практически стоит штамп «Собственность Черной Вдовы». И лишь такой кретин, как «Северный Олень» с предгорья Асгарда, самонадеянно решив, что он – Король Мира, мог попытаться разорвать эту связь, и Наташа перевернула небо и землю, возвращая свое. В какой-то мере, лениво размышляет Старк, наблюдая за парой первоклассных убийц, именно благодаря ее усилиям мы все сегодня здесь.
- Сегодня никаких громогласных заявлений, Старк? – Тони, засмотревшись, и не замечает подошедшего сзади Роджерса, - Ты нынче какой-то тихий. – Следуя за его взглядом, он улыбается – Клинт и Наташа слушают Тора, который с явным недоумением делится своими впечатлениями о различности в способах ухаживания здесь, у нас и в Асгарде. Наклонившись, Бартон что-то шепчет ей на ухо и к всеобщему удивлению Наташа разражается громким смехом, а после – прислоняется к его плечу, сокровенно улыбаясь, - Как думаешь – это любовь?
Тони смеривает его снисходительным взглядом поверх очков, - Я ученый, мой друг, не романтик. Я оперирую фактами, - он снова возвращается к «предмету исследования», - Так что ты думаешь – они встречаются, тайно женаты или просто – трахтибидохаются время от времени, для поднятия боевого духа?
- Чтобы там ни было, Старк, - тихо откликается Стив, явно не в своей тарелке себя ощущая от этого разговора, - Это их дело.
- Очень может быть, - кивает Тони, - но мне скучно и ты не остановишь меня от принятия ставок. Как насчет десяти баксов – твое слово?
- Нет уж, уволь, - отрицательно качает головой тот, - Предпочитаю не быть убитым во сне профессиональным киллером родом из России
- Трусишка, - подводит итог Старк, Стив приподнимает брови, - Скорее – разумный человек, - наклонившись, он переходит на конспиративный шепот, - Но – если бы играл – то не ставил бы на брак. Предложения, мне кажется, еще не поступало. Хотя – Бартон об этом размышляет.
- Думаешь, мы скоро получим приглашения? – оживляется Тони, - Я знаю отличное место в Вегасе.
- Вряд ли нас это коснется, - Роджерс опять улыбается, глядя на них, - Когда это случится – мы не будем знать. Не их стиль.
- Как это ни печально, - неохотно кивает Тони, - но ты прав, кэп. Но я все равно – принимаю ставки, это – твоя?
- Старк, - укоризненно покачав головой, Стив отходит. Тони бормочет ему вслед, - Ничего, подумай, поразмышляй. Никакой спешки – я буду здесь.
Он снова оглядывает комнату – его подопечные отошли в дальний угол и о чем-то тихо переговариваются там. Странная они, все-таки, пара. А с другой стороны – никак иначе это все закончиться не могло. И Роджерс прав – то, что есть между ними, пусть между ними и остается.
Наверное, поэтому Наташу никогда не называют «девушкой» Клинта, делают вид, что не замечают их постоянных взаимопроникновений в личное пространство друг друга или - случайно задержавшегося чуть дольше положенного взгляда на ее лице. Никто в здравом уме не фиксируется на том, где находятся его руки, когда он думает, что никто не видит их или как она водит пальцем по его руке, когда они обсуждают очередную миссию. Или – если они целуются в укромном уголке коридора, возвращаясь с миссии или уходя на нее – все равно, все об этом молчат. Потому что – это “только для твоих глаз”, даже если – очевидно всем. И даже сейчас, среди соратников, они – замкнутая внутри себя система, мир для двоих...
Автор: ishvaria
Фэндом: Мстители / The Avengers (2012)
Название: Мир для двоих
Персонажи/Пейринг: Клинт Бартон(Соколиный Глаз)/Наташа Романова(Черная Вдова)
Рейтинг: R
Жанры: Агнст, Драма
Размер: Мини
Дисклеймер: Все мимо
Статус: закончен
Примечание:Адаптированный литературный перевод, для интересующихся - ссылка
Для настроения What do you mean, secret agents can’t make private calls during missions?
(с)
читать дальше
Глава 1
***
Я – не сплю. Уже полмесяца прошло с тех пор, как мы снесли большую часть Манхеттена, одолели армию пришельцев и отправили Локи в Асгардскую тюрьму на другой конец галактики. И, если отбросить в сторону гору отчетов и множественные попытки прессы – проникнуть в башню Старка, то жизнь практически вернулась в привычную колею. За исключением того, что я совершенно перестала спать.
Когда это случается в первый раз – я сваливаю все на излишнее возбуждение и перенапряжение, во второй раз – на повышенную эмоциональность, после третьей бессонной ночи понимаю, что – дело во мне. И тогда приходят кошмары. Я пытаюсь закрыть глаза и не видеть снов, но получается плохо. Постоянные, изматывающие, не приносящие так необходимого мне отдыха. Самый яркий – всегда один, он повторяется из ночи в ночь.
Я на базе, сразу после битвы, пытаюсь рассмотреть свои синяки, мелкие порезы и повреждения – все то, что остается после сражения. Верхняя часть комбинезона легко спускается с плеч, когда раздается стук в дверь и то открывается с едва слышным шорохом. Появление Бартона – не новость, он приходит всегда – чтобы убедиться, что со мной ничего серьезного не случилось, убедить меня – что и он на ногах. Пара – тройка шуток про нашу работу, повышение зарплаты от Фьюри или хотя бы – молоко за вредность. Это – нормально, это – в порядке вещей. Но – сегодня все по-другому. Никаких шуток или легкого трепа, он не отводит взгляда, когда верх моего костюма окончательно соскальзывает с плеч. Его взгляд обжигает, а мне кажется - будто из комнаты вдруг выпустили весь воздух. Он обнимает меня одной рукой, притягивая к себе, его губы легко касаются моих, и я со стоном подаюсь навстречу, стараясь еще глубже проникнуть в него. Его ладони скользят по моей обнаженной груди, лаская и дразня, - Наташа, - шепчет он, и я немного отстраняюсь, глядя на него. Его глаза. Они снова пусты и прозрачны до сияющей голубизны тессеракта. Среагировать просто не успеваю – он заламывает мне руку за спину, всей тяжестью своего тела прижимая к стене, другой рукой держит за горло, перекрывая доступ кислороду. Когда я почти теряю сознание, он достает нож – лезвие нехотя скользит по моему оголенному животу, сперва плашмя, а потом и острой гранью, медленно спускаясь вниз, вспарывая плотную ткань костюма прямо по-живому, вместе с кожей…Я кричу – долго и страшно…И – просыпаюсь.
Эта пытка повторяется каждую ночь, пока я вообще не перестаю спать.
Но хуже всего другое – я не хочу возвращать на базу, не могу просто лежать в собственной постели и – перестаю доверять Клинту. Во время очередного брифинга, когда Старк принимается рассуждать о свойствах солнечной короны и воздействии вспышек на состояние человеческой психики, а Баннер присоединяется к нему – и диалог ведется на языке, весьма далеком от английского – Бартон склоняется ко мне с привычным шутливым комментарием. Я застываю, краем глаза следя за его движениями, и эта необычная реакция не ускользает от его внимания, но, видимо, при всех он не хочет поднимать эту тему, а я – весь оставшийся день старательно избегаю его.
По ночам, вместо сна я долблю грушу в спортзале, представляя на ее месте лицо Локи.
- Компания нужна? – раздается за спиной, и мне нет нужды оборачиваться, чтобы разглядеть его в темном проходе, - Ты припозднилась.
- Ага, - не отрываю глаз от снаряда я, - Уже заканчиваю, - двинув еще пару раз по многострадальной груше, отступаю назад, стараясь, чтобы между мной и Бартоном оставалось определенная дистанция, - Зал в твоем распоряжении.
- Нат… - он явно собирается “поговорить”, но я не даю ему этой возможности.
- Я…, мне надо идти, - разматываю ленту с рук, поднимаю с матов куртку и, стараясь не очень явно спешить, покидаю спортзал, спиной чувствуя его пристальный взгляд.
Я продолжаю избегать его всю следующую неделю, а потом – узнаю из разговора директора с Марией Хилл, что Бартон отправился на нашу «ферму» - тренировать новобранцев. Наверное, я должна чувствовать облегчение, однако – ничего, кроме пустоты и невыносимой усталости. Ощущение, будто у меня половину души оттяпали тупым ножом.
Сны становятся все хуже и я уже не знаю – на чем держусь – на силе воли, кофеине или резервах моего модифицированного организма. За два дня я сплю от силы три часа, и в это субботний вечер – после очередной выматывающей тренировки, я заворачиваю на кухню, где в любое время суток можно найти плохой кофе. За хорошим – в город выходить нет никакого желания и я, с тяжелым вздохом, устраиваюсь на жестком табурете. Стив поблизости шуршит газетами – он тоже в последние дни предпочитает базу своей квартире – и мы пьем кофе в дружелюбном молчании. Бартон появляется минут двадцать спустя – выглядит просто ужасно. Стараюсь не смотреть, потому что – в моих снах его ласки и попытки соблазнения становятся настойчивей, а пытки – изощренней, балансируя на грани наслаждения и боли. И - каждый раз я просыпаюсь от собственного крика. Он стоит близко от меня, не делая попыток заговорить и, на миг мне кажется – он просто уйдет. И впрямь, уже делая шаг по направлению к выходу, Бартон все-таки разворачивается, - Нат, - произносит он.
- Клинт, - я киваю, - Уже вернулся?
- Да, - не отрицает очевидного он, добавляя как бы про себя, - не думаю, что ты возражала против моего отъезда.
- Все прошло удачно? – делаю вид, что не расслышала его реплики, он опирается ладонями на барную стойку по обеим сторонам от меня, - Нормально, - с таким видом, словно хочет сказать гораздо больше того, что есть. Вместе этого, с глубоким вздохом прикрыв на миг глаза, спрашивает, - Ты собиралась мне сказать? – поднимаю на него пустой взгляд, - Сказать – что?
- Чтобы это ни было – что я сделал?
- Ничего…
- Черта с два! – он ударяет ладонью по столу, - с той гребаной битвы за мир ты не выносишь моего присутствия рядом, даже в пределах базы! – я непроизвольно втягиваю голову в плечи и по-прежнему избегаю смотреть на него.
- Таша… - этот тихий голос и его лицо – я знаю, КАКОЙ он в эту минуту, - Поговори со мной, почти умоляет он. И я слышу СВОЕГО Клинта, который мне так невозможно необходим именно сейчас, но его руки на моих плечах опять возвращают меня к тому кошмару, в котором я существую вот уже полмесяца. Стряхнув его ладони, поднимаюсь, - Прости, Клинт, мне надо идти. С возвращением.
***
Твою мать. Я провожаю ее поспешный уход тоскливым взглядом – мне не стоило так давить. Обычно у меня хватает выдержки и терпения – дождаться нужного момента, чтобы ситуацию прояснить. Но – не с моей Нат. С ней – всегда все иначе. Недовольный собой, с громким стуком ставлю кружку на стол, проливая оставшийся в ней кофе и едва не разбивая ее саму.
- Похоже, тебе впрок пошло бы что-нибудь из запасов Старка, - раздается из дальнего угла, - и гораздо крепче кофе.
Роджерс. Я совсем забыл, что он здесь, - Капитан. Я не в настроении – для светской беседы.
- Хорошо, - кивает Стив, пересаживаясь ближе, - тогда просто – слушай.
- Ты в курсе – что происходит?
- Она – не спит. Почти совсем.
- Понятно, - произношу в ответ, хотя ни черта не понимаю, - Она рассказала – почему?
- Наташа – не доверяет людям, - кэп качает головой, - Я не уверен, но у меня есть одна догадка.
- Слушаю.
- Локи. Многим здесь он нанес вред.
- Мне об этом не рассказывай, - я поднимаюсь, чувствуя себя крайне неуютно от всего этого
- Я говорю о том, когда он был на корабле, - все также негромко поясняет Стив, оглядываясь на пустой дверной проем, - Некоторые из нас не могут оправиться до сих пор.
- Думаешь, все дело в нем – в Локи?
- Несомненно, он – часть этого, - кивает Роджерс, - но это явно не все.
- Ты – обо мне? – стараясь не замечать ноющей боли в груди, отзываюсь я, - Я должен оставить ее в покое и не мелькать перед глазами. Может, ты и прав. - Собираюсь уйти, но что-то в голосе кэпа меня тормозит.
- Давно был кто-то, кого я…, очень важный для меня, - Стив замолкает на секунду, собираясь с мыслями, - и я думал – у нас будет время. Мне всегда казалось – столько времени еще впереди, - он переводит взгляд на меня, - но – это не так, Бартон. У нас нет никаких гарантий и – второго шанса нам не дают…
- Почему ты говоришь мне все это?
- Я ничего не знаю о сегодняшнем мире, Бартон, - печально улыбается тот, - Да большую часть жизни я играю в догонялки с кем-нибудь. Но – некоторые вещи остаются неизменными, - Стив наклоняется ко мне, пристально глядя в глаза, - Я вижу, как ты на нее смотришь. У меня тоже был кто-то, к кому я испытывал нечто подобное и – ничего не сделал, - он останавливается, горькая усмешка кривит губы, - Я бы все отдал – за то, чтобы просто взглянуть на нее.
Роджерс ушел, а я все сижу – дурак дураком – и тяну время. Он прав, этот странный Человек из Прошлого «родом из пробирки», потому что Фьюри показал мне запись ее разговора с Локи, потому что – моя Нат не умеет просить, потому что я – не могу все оставить, как есть.
И, прежде чем я осознаю, что делаю – ноги уже сами несут меня к ее комнате, и мне плевать – увидит нас кто-нибудь или нет. Она открывает дверь – в коротком халате, под глазами залегли темные круги, и все равно – она прекрасна, как в тот – самый первый – день.
- Что ты здесь…?
- Нам надо поговорить, - прерываю я ее, входя. Она отступает. Моя Нат – бесстрашная и беспощадная в любом бою, Валькирия, как ее величает наш бог – сейчас она боится – меня.
- Клинт, - стараясь, чтобы голос не дрожал, произносит она, - сейчас, действительно, неудачное время…
- Я видел, – отвечаю я, - запись твоего разговора с Локи. И – знаю, что происходит с тобой.
- Кто сказал тебе? – она бледнеет прямо на глазах, - Кто?
- Роджерс, - откликаюсь я.
- Я его убью… Он не имел права!
- Дело это не его, - примирительно произношу я, - Но он прав… Таша, почему ты не сказала?
- Тебе и без того досталось, - она кутается в старый плед. – Я выдержу, Клинт.
- Надо было его здесь грохнуть, - мрачно комментирую я, вызывая у нее слабую улыбку, - и мне плевать, что его братец – бог.
- Именно поэтому я и молчала.
- Только – поэтому? – Нат смотрит в сторону, - Кошмары? – она кивает, - обо мне, - еще один кивок, - Все плохо? Ее взгляд говорит мне гораздо больше слов.
- Я никогда не причиню тебе боль, - склоняюсь ближе, - ты ведь помнишь об этом?
- Я знаю, - отвечает она, - знаю, – не думая, я беру ее лицо в ладони, пытаясь поймать ускользающий ее взгляд.
- Не надо, Таша, - я сам удивляюсь тому, как ровно звучит мой голос, хотя сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. – Это – я. Не сон. Посмотри на меня.
Слова кэпа рефреном звучат у меня внутри и, не раздумывая больше, я целую ее – мою Нат, потому что, только так я могу вернуть ее, заставить поверить, прогнать ужасы последних двух недель и защитить – от грядущих кошмаров. Она, поначалу неуверенно, а затем – все увереннее и глубже отвечает мне. Я обнимаю ее, поднимая на руки, и вместе с ней устраиваясь на кушетке. Она почти не отрывается от меня, даже, когда я натягиваю одеяло на нас обоих, она шепчет, - Не уходи…
- Я здесь, Таша, я рядом. Спи, - ее тело расслабляется под моими руками, дыхание выравнивается и, спустя пять минут, моя Нат уже спит.
Глава 2
***
Наташа всегда добивается своего. Вот и теперь – мы на базе и, все равно, спим вместе. Правда, несколько в ином смысле. В смысле – просто спим. Парадокс – ее кошмары со мной в главной роли – прогнать под силу только мне. Я не жалуюсь, пока Нат в моих руках – я чувствую себя живым. Чем бы каждый из нас не был занят днем, вечером Наташа появляется на пороге моего отсека. Мы не говорим, она просто проходит и ложится в мою постель, если я еще в душе – Нат ждет меня, сидя под покрывалом. Когда я устраиваюсь рядом, обнимая ее, она сжимает мои запястья, притягивая ближе, заставляя крепче прижать ее к себе. В моих руках она засыпает моментально, а я вдыхаю запах ее волос, думая о том, что выжигает ее изнутри. В тот вечер, когда я вернулся, она с такой отчаянной решимостью целовала меня, будто самой себе доказать пытаясь, что она – сильнее своих страхов. Тот поцелуй – единственное, что осталось от наших “отношений”, Локи будто заморозил ее…, неожиданно возникает мысль – или это был я?
Вот так мы теперь и живем. Все более-менее вернулось к повседневной рутине, за одним исключением – без меня у нее по-прежнему бессонница. Поэтому прошу Коулсона по-возможности подбирать нам парные миссии или не отправлять с базы вовсе. Порой удача нам изменяет – меня отзывают с полевых учений и отправляют в Йоханнесбург – цель будет там только сутки. Когда я возвращаюсь три дня спустя, Нат уже в Киеве, окучивает очередного олигарха, и как долго продлится эта миссия – ведомо одному Фьюри. Про наши проблемы со сном – да, я тоже плохо сплю, особенно, без нее – мы никому не рассказали. Это закончилось бы психологом, в лучшем случае. У меня возникает безумная идея – пробраться в кабинет Фьюри, чтобы…не знаю, найти способ быть с ней. По-видимому, боги меня слышат – у себя в отсеке нахожу конверт с запиской – «У меня три свободных дня, согласованных с Фьюри. Захвати подушку. Нат.»
Десять часов спустя я уже карабкаюсь вверх по склону горы к северу от Вербье до небольшого шале для гостей, как они его здесь называют. Небольшой двухэтажный дом, с мансардой выглядит вполне уютно – снаружи и изнутри. Разжигаю камин и, пока дом прогревается, обхожу периметр, выставляя маячки. Наташа появляется полчаса спустя – в длинной шубе и паре тяжелых ботинок-снегоходов, с сумкой и чемоданом со снайперской винтовкой в руках.
- Привет, - она стряхивает тающий снег с волос, сбрасывает шубу и, проследив мой взгляд - на достаточно откровенное полувечернее платье, пожимает плечами, - Не было времени переодеться.
Я ощупываю, буквально, ее взглядом – под великолепным, впрочем, как всегда фасадом – тщательно скрытая напряженность и боль. Все еще эффектный, не смотря на проделанный путь, макияж искусно скрывает следы явного недосыпания, глаза на бледном лице кажутся просто огромными, - Ты как? – негромко произношу я
- А ты? – получаю в ответ, едкий, словно кислота, голос сам отвечает на мой вопрос. – На самом деле, - повернувшись спиной, она позволяет расстегнуть мне молнию на платье, - стало немного лучше, - и из ванной уже, договаривает, - дня три на неделе мне удается поспать.
Я успеваю заварить ее любимый чай, пока она возвращается в чем-то теплом и пушистом, - Есть планы на эту ночь, Нат? – сажусь рядом, протягивая кружку с чаем, она благодарно кивает, - Выспаться.
Мой лук – до него можно дотянуться с кровати, ее пистолет – у нее под подушкой, Наташин взгляд настойчиво ловит мой – я все еще хожу по дому, проверяя наши сюрпризы для незваных гостей. Это не лишняя предосторожность, просто – привычка.
- Я иду, Нат, - киваю я, замечая ее нервозность. Из источников света в комнате – только камин, руки Нат проскальзывают мне подмышки, обнимая и притягивая, ее тело прижимается к моему, вытягиваясь во всю длину. Кажется, в первый раз за последнюю неделю, я могу дышать, Наташа утыкается мне в шею, прижимаясь все крепче, чувствую, как она расслабляется, засыпая, - Так скучала по тебе, - шепчет она уже в полусне, - по всему этому.
Я жду, пока она заснет, медленно гладя во волосам, - Я тоже, Таша, -произношу в темноту, целуя ее в макушку.
***
Если бы я верила – в Бога, ангелов и во все остальное – решила бы, что проснулась на небесах. Хрустящая от чистоты и чем-то вкусно пахнущая постель с мягкими пушистыми одеялами, потрескивающие дрова в камине и…Клинт. Он еще спит и меньше всего мне хочется его будить, но – искушение сильнее и я с тихим стоном наслаждения провожу ладонями по его обнаженной груди и плечам, с удовольствием ощущая под руками упругие перекаты мышц, он ловит мою ладонь, - Как спалось?
- Как на облаке, - улыбаюсь я, потягиваясь – до хруста костей, - ты – лучше любого снотворного, Бартон.
- Сомнительный комплимент, - усмехается он, подперев голову рукой, смотрит, - Выглядишь значительно лучше.
Кажется, мы вернулись к тому, что было – до Читаури, до Локи и всего этого кошмара. Только теперь все немного иначе, с налетом реальности, наверное. Вчера вечером я сказала правду – с кошмарами, действительно, стало возможно существовать, они стали являться реже – время все исправит, мне ли этого не знать. Но все дело в том, что НЕ ХОЧУ это прекращать и возвращаться к тому, что было. Если Будапешт все изменил между нами, то тессеракт – изменил нас самих. Мне понадобилось время и много ночных кошмаров, чтобы это понять. Понять, что – без него я тоскую, что радуюсь его возвращению отнюдь не как друг/напарник/партнер, что одно его присутствие рядом – умиротворяет меня, что я больше не хочу спать одна.
- Скажи, что захватила с собой провизию, Нат, - внезапно произносит он, - потому что я не полезу туда-сюда по горе нам за завтраком. Его страдальческий вид вызывает у меня приступ истерического смеха, - Все в холодильнике, наверное, - отсмеявшись, отвечаю я, - кажется, я сгрузила все туда.
Это поистине странные три дня – мы, практически, не вылезаем из постели. Вернее – мы переместили ее ближе к предметам первой необходимости – камину, кухне и душевой. Клинт пытается научить меня обращаться с луком из положения лежа, причем на спине – у него получается неплохо, моя же стрела, не добравшись до цели, падает вниз, едва не выбивая мне глаз. Это снова приводит нас в веселое расположение духа, после чего Клинт отнимает у меня свою любимую игрушку, я же начинаю издеваться над ним – доказывая, что он не попадет моими метательными ножами в балки на потолке – из того же положения. В итоге – Клинт выигрывает в трех раундах из трех и требует свою награду. И все это время я чувствую на себе его заботливый внимательный взгляд – это ощущение сродни тому, что появляется у меня всегда на миссиях, когда он где-нибудь на отметке в «гнезде» наблюдает за мной, чаще всего сквозь оптический прицел. И я благодарна ему – за безграничное терпение и молчаливую поддержку. И – да, основная цель нашей внезапной вылазки достигнута – я, наконец, высыпаюсь. Секс – его у нас не было, с тех самых пор, как все это началось. Мои кошмары совершенно подавили меня и только теперь – здесь, под его теплыми надежными руками, я начала приходить в себя. Все разрешил покер – снова.
- Прекрати считать карты, Романофф, - останавливает он меня, улыбаясь. Черт, никогда не могу прочитать его блеф, - У тебя не может быть трефового короля, - упрямлюсь я, потому что уже просчитала вероятности, - а дама, туз и валет – это…
- У меня – фулл, радость моя, - отзывается он, выкладывая карты на стол.
- Шулер! – возмущаюсь я, набрасываясь на него. Он защищается – это похоже на привычный нам обоим спарринг, только вполсилы, даже синяков не останется. Наверное, я поддаюсь, потому что как еще объяснить, то – что пару секунд спустя я лицом вниз с заломленной за спину рукой, а он сверху придавливает меня коленом? Извернувшись – выскальзываю, опрокидывая его, но он успевает среагировать и вот мы – в совершенно такой же ситуации, как в моем сне. Его лицо так близко, его серые, как небо перед грозой, глаза, смотрят внимательно и строго, - Что мы делаем, Таша? – не отвечая, целую его. Не хочу, чтобы кошмар вечно стоял между нами – он понимает, мгновенно отвечая – с нежностью и плохо сдерживаемой страстью. Его губы спускаются ниже, давая мне почувствовать силу его желания, он проводит пальцами вдоль моего позвоночника и от пронзительной волны наслаждения меня начинает трясти.
- Клинт, прошу тебя, - я опускаюсь на импровизированную постель, притягивая его за собой.
- Ты уверена, Нат? – приподнявшись, он заглядывает мне в глаза, - я еще могу остановиться.
- Нет! – я дергаю его на себя, - Сделаем это – сейчас. Я так хочу тебя!
Этого достаточно – он входит в меня резко, жестко, почти грубо. Я не закрываю глаза, потому что хочу видеть его – его искаженное страстью лицо и его глаза – серые, как небо перед грозой…
Глава 3
***
На базу мы возвращаемся в полном согласии. Происходящее между нами – не обсуждается никогда, никогда – вслух. И внешне – все, как было прежде – напарники, партнеры, друзья. С самого начала, мы тщательно разграничиваем эти две стороны нашей жизни – профессиональную и личную, особенно, после Будапешта. Сейчас – после возвращения из Швейцарии – эта граница, он не исчезла, нет, но стала нечеткой, размытой.
Недосыпание вновь становится основной проблемой, только совсем по другой причине. Эти три дня в Альпах будто сорвали все предохранители, и разум благополучно отступает, пасуя перед основным инстинктом. Кажется, на базе не осталось ни одного укромного уголка, не апробированного нами, мы занимаемся любовью в любое свободное время, в любом свободном месте. Иногда – быстро, страстно, жестко – до синяков, следов от укусов и вывихов в интересных местах. Иногда – медленно, томно и сладко, как патока, не замечая, как заканчивается день. Нам всегда мешали слова – взгляда, движения или жеста достаточно, чтобы понять друг друга. И теперь, мы выработали нечто вроде кода – когда мне невтерпеж, я накручиваю локон на пальцы левой руки, а если Бартон начинает постукивать пальцами по столу – значит, до наших отсеков на базе мы не доберемся. Я до того обнаглела, что пытаюсь соблазнить его прямо на брифинге, под монотонный голос Хилл, зачитывающей очередной доклад. Чуть развернувшись в его сторону, я то развожу, то свожу ноги, едва сдерживая улыбку, он посылает предупреждающий взгляд, который меня лишь раззадоривает. Он возбужден так же, как и я – его ноздри раздуваются, зрачки расширены – но выдержка у него железобетонная, я это знаю. Однако – шесть минут спустя мы оказываемся в небольшой кладовке, где он с силой прижимает меня к стене, я оплетаю ногами его бедра и опираюсь на плечи руками, чтобы ему было удобней. Он уже внутри – мы двигаемся быстро. В полной тишине слышно лишь наше тяжелое дыхание да сдержанные стоны удовлетворения, когда все заканчивается. И, по-прежнему, мы не обсуждаем то, что происходит между нами, как будто все так, как должно быть. Даже, если вдруг нечаянно меня посещает мысль – о том, что я продолжаю использовать его, как буфер между собой и внешним миром – я настойчиво гоню ее прочь. Я обязана Бартону жизнью, а никак иначе этот долг не погасить.
После Будапешта, когда я понимаю, что он чувствует ко мне – кажется, рухнет весь мир, а потом приходит осознание – я кому-то должна, все просто и я переезжаю к нему. Эти пять лет миновали, словно один день, и я не могу сказать, что хотя бы раз пожалела о том, что делаю. Только после звонка Коулсона с сообщением, что Бартон перебежчик, до меня начинает доходить – он единственный. И это пугает ничуть не меньше того факта, что я готова на все, чтобы быть с ним. Буквально. Именно это и разглядел Локи. И. если бы понадобилось – я бы сделала все, что он захотел, ради спасения Клинта. Я приношу неудачу тем, кто любит меня, я – Черная Вдова.
Наши миссии различны, он в Дубаи, я – в Буэнос-Айресе, если и видимся на базе, то – мельком, этого недостаточно для разговора, но – вполне хватает для любви. После – еще месяц у меня уходит на подготовку и реализацию операции в Конго, а все, о чем я могу думать – его руки, ласкающие мое разгоряченное тело и губы, терзающие мои. Нет сил сосредоточиться на мишени, я едва не проваливаю все дело, и, вернувшись, первое – что делаю, иду к Бартону. Но он отсутствует на базе еще сутки, которые я провожу в нетерпеливом ожидании. Если бы его задержал Фьюри, наверное – все сложилось бы иначе. Он возвращается и я, уже полностью мозги отключив, затаскиваю его в ближайшую пустую комнату.
- Я тоже очень скучал, Романофф, - смеется он, позволяя мне расправиться с верхней частью его костюма.
- Заткнись, Бартон, - шепчу я ему прямо в губы, - и сделай уже то, что я хочу!
Это заводит его и он, подхватывает меня под бедра, не прерывая зрительного контакта, до стен слишком далеко и, для устойчивости, я руками хватаюсь за светильники, свисающие с потолка, и кусаю губы, чтобы не кричать.
- Боже мой, - доносится до нас, сквозь пелену страсти, очень знакомый голос.
- Восхитительно! Браво! – начинает аплодировать второй, - Даже судья из России поставил бы вам высший балл!
- Разве Человек-Птица получит удовлетворение в подобном положении?
- На выход – все! – это снова Стив, хвала богам и его врожденной учтивости. Он выставляет призадумавшегося Тора за дверь и едва ли не силком утаскивает упирающегося Тони, - нет, постой, Роджерс, я непременно должен рассказать им…
- Мы уходим, Старк, СЕЙЧАС! – Стив лишь на секунду встречается с нами взглядом, с треском захлопывая дверь. ТВОЮ МАТЬ. Доигрались.
Нет времени ни на обсуждения, ни на принятие решений – Клинт убывает рано утром, и я не вижу его еще месяц, как и остальных членов команды, к счастью.
- Таша, то, что случилось тогда… - первым начинает он, едва мы оказываемся наедине по возвращении. Я держу дистанцию, иначе разговора не выйдет, а он и без того предстоит тяжелый, - Надо это прекратить, - говорю я, прерывая его, - все, что было. Надо поставить точку.
По его лицу я могу прочесть то, что он чувствует сейчас – неверие, растерянность, боль, - О чем ты, Нат? Что ты хочешь прекратить? Мы…
- Какие – мы, Бартон? – знаю, что причиняю ему боль, но – так надо. Мне не отодрать его от себя иначе, только по-живому, - Нас – не было никогда! Нам нечего разрушать, то – чем мы занимались все это время – приятная физкультура, не более. Хорошо снимает стресс, согласен? – волна боли проходит по его лицу, я успеваю заметить ее прежде, чем он нацепляет на себя маску безразличия. Только глаза все еще живут, - Ты, правда, так думаешь? И – это то, чего ты хочешь?
- Не все в мире зависит от наших желаний, - ухожу от прямого ответа и избегаю взгляда, потому что боюсь – если посмотрю в его глаза, он поймет…
- То есть – ты все решила за НАС, - выделив последнее слово, тихо произносит он, подходя, - я могу высказаться?
Скрещиваю руки на груди, пожимаю плечами, - говори что хочешь, это все равно ничего не изменит.
- Да, не изменит, - он еще вглядывается в меня, надеясь отыскать что-то, но я старательно держу лицо, он вздыхает, - ты закончила? – киваю, - Я тоже.
Я вздрагиваю от звука закрываемой двери, как будто она закрылась между нами.
Следующие дни становятся адом на земле – мы не разговариваем, стараемся избегать встреч, не смотрим друг на друга. И все усугубляется тем, что остальные не подозревают о нашей размолвке, мы – напарники и никого не волнует, что между нами разлад.
Брюс подсаживается ко мне, когда Клинт, после моей очередной демонстрации своих способностей на Роджерсе, выходит из комнаты.
- Ни слова! – предупреждаю я, и тот поднимает руки, соглашаясь, - ни одного слова.
- Вы же знаете. Наташа, я не вмешиваюсь в чужую личную жизнь…
- Но – у Старка рот не закрывается! – обжигаю его взглядом, но на Баннера это действует, кротко улыбнувшись, он кивает, - Тони не может иначе.
- Ну да, я и забыла, - едко замечаю я, - что вы пропустили шоу.
- Мне описали все достаточно подробно, - он смотрит с беспокойством, - Как вы держитесь? – я молчу, потому что – ответить нечего. Я снова не сплю, мне плохо без Бартона, но в этом я не хочу признаваться даже себе.
- Я знаю, что вы не любите чьи-либо советы, - Брюс снимает очки, принимаясь их протирать, - но – все-таки я выскажусь. С первого дня нашего знакомства было ясно, что – ваше сердце не свободно. Он в ваших мыслях, поступках, словах.
- Между нами – ничего нет, - отрицаю очевидное я, но – блеф мне плохо удается. Брюс качает головой, - И – это неправда. Вы можете лгать мне, ему, всему миру, но – не самой себе. Если говорить, что чудовища в шкафу нет – оно от этого не исчезнет, - он улыбается, как умеет только он, - Поверьте, мне кое-что известно о бегстве от самого себя. Это невозможно, все настигает тебя, рано или поздно.
***
Как мы дошли до этого? Она сказало – нас нет и – не было никогда. Я наливаю хорошую порцию виски и врубаю музыку. Это моя вина – мне не стоило так давить на нее, после всего того, что было, после Манхэттена. Надо было продолжать ждать – тогда все постепенно бы наладилось. Отхлебнув обжигающей жидкости, я закрываю глаза – она тут же появляется передо мной – моя Нат. Я не верю, не могу поверить – в то, что она сказала, но – это было ее решением и спорить с ним я тоже не могу.
- Поздновато работаешь, старичок, - Тони вваливается со всей своей фамильярностью, на какую способен
- Как и ты, - отвечаю я, лишь бы что-нибудь сказать. Тони кивает, роясь на полках, в поисках каких-то деталей, - Я всегда работаю поздно, поутру голова не варит, как вообще можно что-то изобрести в девять часов утра?
Я молчу, в напрасной надежде на его скорый уход, но тот, отложив в сторону свои находки, наливает виски и себе и устраивается рядом.
- Ну, давай, поговорим, как мужик с мужиком – я чувствую, тебе это необходимо. Проблемы в раю? Девушка?
- Она – не моя девушка, - не успеваю вовремя закрыть рот, Тони удовлетворенно кивает, - Точно. А Пеппер – мне все равно, что сестра.
- Тони, чего ты ко мне прицепился? – допиваю виски, тут же наполняя стакан снова, - Иди – к Романофф с этим приставай.
- Нет, это не безопасно, - делится тот со мной, - Она уже обещала убить меня двадцатью шестью различными способами, используя при этом только мизинец. Не хочу повторений.
- Мне понадобится только это, - поднимаю стрелу, выразительно гладя на Старка, - и пустое пространство между нами.
- Ладно-ладно, сиди один, - примирительно ворчит он. - Но – для протокола – вы, ребята, созданы друг для друга. Просто еще не поняли этого.
- Для протокола, - я поднимаюсь, нависая над ним, - Мы, как вы все, наверное, заметили, едва можем выносить присутствие друг друга в одном помещении, вряд ли это можно назвать любовными играми.
Но Тони нельзя обескуражить, - это ненадолго, старик, поверь мне, – засунув руки в карманы, он меряет комнату шагами, - Я расскажу тебе одну байку, Леголас. Пару лет назад ко мне в офис пришла роскошная, даже по моим меркам, женщина. Красивая, умная, - он останавливается, уточняя, - совершенно убойное сочетание – для меня. Да, так вот – смертельно-опасная. Великолепная и … холодная, как айсберг в Арктике. И – до сих пор все остается именно так. Это не в упрек ей – просто констатация факта. Она та, кто она есть. Со всеми, исключая тебя. Ты бы видел, как она загорается, стоит тебе появиться поблизости! А как она злится, когда тебя долго нет или – ты собирался вернуться и не прибыл вовремя! – он снова подсаживается ко мне. – Когда ты был под контролем Локи – она небо и землю перевернула, чтобы тебя вернуть. Это ли не любовь…- он похлопывает меня по плечу, - Ну, это всего лишь байка и что с ней делать – решать тебе. Только – долго не тяни, в жизни нет ничего вечного, сам понимаешь.
- И что я должен, по-твоему, сделать? – сам себе поражаюсь – спрашиваю совета у Старка!
- А ты поймешь, - кивает тот, - когда придет время. – Уже в дверях, оборачивается, - Да, и поменьше кантри, старичок. Перейди на Элвиса или Битлов. – Я выразительно тянусь за луком, и он ретируется, смеясь, - Удачной охоты, Бартон.
Глава 4
***
Большинство людей думают, что ад это – пекло и бесконечные страдания. Но ад – это пустота. Пустота от того, что, то – что было твоим, вдруг исчезло, причем – по твоей собственно инициативе.
Моя жизнь была определена еще до моего рождения, и все шло – как должно, пока мне не вынесли смертный приговор. И в моей жизни появился Бартон. Все пять лет, что мы вместе, я воспринимаю его, как нечто само собой разумеющееся и только теперь – когда он ушел, когда ты его прогнала, подсказывает услужливое подсознание, мне плохо – без него…
Когда мы возвращаемся с миссий – вымотанные, с небольшими повреждениями – при удачном стечении обстоятельств, с единственным желанием – рухнуть на ближайшую горизонтальную поверхность и заснуть, именно Клинт цепляет меня плоскими шуточками, заставляя улыбнуться. Ночами, когда не спится, он включает кантри или сам тихонько перебирает струны гитары. Ему не надо объяснять, что я чувствую – он знает, с ним можно говорить обо всем и уютно молчать, просто сидя рядом.
Я не просто скучаю – это сродни тоски по утраченному. Теперь у нас все – на расстоянии. Между нами словно стеклянная стена, с каждым днем она становится все толще. Самое страшное, что пугает меня – его взгляд, он скользит мимо, будто не замечая меня, потом – с видимым усилием, возвращается. Мы оба старательно делаем вид, что ничего не случилось и от этого все делается еще хуже.
К счастью – осталась работа. Директор находится в странном ожидании мифического «Второго Этапа» нашествия или еще какой-либо мировой катастрофы, повсюду выискивая подтверждения этому. Рано утром я застаю Бартона в архиве, детально изучающим отчеты предыдущих миссий. Ему всегда это удавалось – найти что-то важное, связанное с текущим делом. Украдкой смотрю – он слишком погружен в документы, чтобы заметить меня и у меня опять сжимается сердце – мне так не хватает его! Отвернувшись, пытаюсь восстановить потерянное самообладание, так нельзя – я сама все испортила, надо быть сильной, только вот силы мне больше неоткуда взять. Справившись с собой, поднимаю взгляд – отхлебнув из кружки, он морщится, мне это знакомо – местный кофе оставляет желать лучшего. По нему видно – за свежей порцией он не пойдет, я сворачиваю в кухню и, приготовив себе чай, не особо задумываясь, варю для него кофе. И – возвращаюсь к нему, садясь напротив, ставлю кружку перед ним. Клинт с удивлением поднимает брови, но – молча отпивает глоток, я лишь пожимаю плечами, - Эта бурда когда-нибудь убьет тебя.
- Иногда плохой кофеин лучше никакого, - он смотри в чашку, не зная, что еще сказать.
- Что-то нарыл? – киваю на документы, лежащие перед ним
- Кое-что, - соглашается он, не отрывая взгляда от меня, - И мне не нравится – как это выглядит. Все слишком просто.
Я ловлю себя на том, что думаю о вкусе кофе на губах, остающемся после нашего поцелуя, с трудом заставляю себя сконцентрироваться, - Думаешь, мы что-то упустили?
- Если бы я знал, - говорит он, находя мои глаза. Я вижу в них тоже выражение, что и всегда – беспокойство, забота, желание – стоит мне лишь шагнуть навстречу и – мы снова окажемся у ближайшей стены. Прячусь за чашкой с чаем. Он едва слышно выдыхает, я поднимаюсь – к выходу идя, - Нат, - нагоняет меня его голос, - Спасибо… Развернувшись, ловлю его взгляд, - Клинт… Я…, - он ждет – напряженно и молча, я кусаю губы, не зная – как объяснить ему… - Нас спасает сигнал тревоги.
Старк и Роджерс в Белграде и им необходима тактическая поддержка. Мы вылетаем семь часов спустя, а – единственное, о чем я могу думать – мы не закончили наш разговор.
План неоригинален и прост, бывали и хуже. Тони и Стив преследуют колонну в десяти километрах к северу от Белграда, а нам предстоит попасть на фабрику в промзоне, где – предположительно, находятся нужные нам документы.
- Хорошо, - голос Клинта в комлинке успокаивает меня, - Я на точке, вижу тебя. Как обстановка?
- Все спокойно, - без особого труда попадаю на охраняемую территорию, что уже настораживает, - даже слишком. – Здание офиса чуть в стороне от проходной, почему-то совсем нет людей. Внутри тоже как-то пусто и тихо, контора тут же, на первом этаже. Мои инстинкты бьют тревогу – не может важная документация быть так легкодоступна!
- Клинт, - открываю и закрываю конторские шкафы, в третьем по счету – кипы чистых листов, - Это ловушка, они ждали, что мы придем! – Уйти просто не успеваю – дверь расстреливают практически в упор, удача, что конторская мебель, в основном, металлическая. Опрокидываю пару шкафов, создавая импровизированную преграду, и связываюсь с Роджерсом, - Кэп, нужна поддержка огнем.
- Мы немного заняты, мисс Романофф, - голос Старка пробивается сквозь звук выстрелов, - маленький военный конфликт, ничего серьезного – парочка модифицированных танков.
- Вы попали в засаду? – Стив прорывается сквозь бормотание Тони.
- Да, - реагирует Клинт, - они прятались на нижних уровнях, - он прерывается на перестрелку, - и теперь нас окружили. Нат, ты как?
- Выбралась, - отвечаю я, огибая стоянку для служебных машин. Гнездо Клинта на здании напротив и, похоже, все, кто упустили меня – переместились к нему, - А у тебя – проблемы…
- Переживу, - отрезает он. Ну да – конечно, он-то переживет, а вот я – вряд ли. Отставляю в сторону разумные доводы по поводу самоубийственности собственной идеи, - Старк, Кэп, можете прикрыть?
- Через пять минут, Романофф, - откликается Тони, Стив тоже что-то еще говорит, но я уже не слушаю
- Через пять минут будет уже поздно, - Клинт понимает, что я хочу сделать секундой раньше меня, - Нат! Не смей!!
- Заткнись, Бартон! – отвечаю ему, ныряя под прямой огонь противника…
***
Я забываю дышать, вслушиваясь в звуки выстрелов внизу и пытаясь уловить ее дыхание в комлинке. Моя Нат идет сквозь строй, как горячий нож сквозь масло. Расчищаю ей проход – приканчивая парочку засевших на ее пути снайперов оставшимися стрелами, и вот она вваливается на мой аванпост через слуховое окно, взрывная волна, сметающая большую часть здания под нами, следует за ней.
- ИДИОТКА! – кричу на нее, чувствуя разрывающий душу страх – за нее, - Безрассудная и сумасшедшая! Ты хотя бы изредка мозги включай.
- Что тебя не устраивает, Бартон? – она вытряхивает строительную пыль из волос, - Тебя же это заводит, - она права, но я не намерен это признавать. Мое гнездо чудом удерживается на одной из несущих колонн, часть стены снесена взрывом и, если постараться, то вполне можно уйти, спустившись по веревке вниз.
- Какого черта ты не дождалась поддержки? – я фиксирую веревку, пока она съезжает по ней следом за мной.
- Тебя надо было прикрыть, - отвечает она, спрыгивая рядом, - Весь день будешь на меня злиться?
- Стоило бы, - оглядываю ее с головы до ног, привычно отмечая новые повреждения, - Тебя бы надо перевязать, порез на ноге неприятный.
- Переживу, - отмахивается она, чуть улыбаясь, - Мы разговариваем…
- Точно, - выглядываю из укрытия, но нас некому ждать, - Видно, мне чаще надо попадать в засады, ведь именно так я могу привлечь твое внимание.
- Хочешь что-то сказать, Бартон? – мы разделяемся, скрываясь за зданиями по обеим сторонам улицы, пытаясь благополучно добраться до точки эвакуации.
- Вообще-то, да, - отвечаю я, налетая на очередную засаду, начинаю отстреливаться.
- Я пошутила, - слышу в комлинке, ее поддержка огнем решает все в мою пользу, и мы двигаемся дальше
- А я – нет, - понимаю, что время для объяснений самое неудачное, а с другой стороны – какого черта, у нас не выходит в мирной обстановке, возможно – под обстрелом все будет иначе. – Я думал…
- Сейчас не время, Клинт! – теперь под огнем она и я беру на прицел нескольких из ее целей
- Кругом свистят пули, шансов выжить – почти нет, - снимаю снайпера в окне дома напротив, - По-моему, обстановка самая располагающая, нет?
- Ну – давай, - выровняв дыхание, она появляется на той стороне улицы, двигаясь со мной параллельным курсом
- Мне не понравилось – как мы закончили тот наш разговор.
- Там никому не нравилось, - доносится невнятный ответ, звуки выстрелов – она явно выпустила полную обойму, - Поэтому мы здесь – убийства это лучший способ справиться с… - помехи связи не дают мне услышать конец, я оглядываю противоположную сторону улицы, убеждаясь, что с ней все нормально
- Ну, раз мы оба здесь, - продолжаю я в комлинк, - думаю – пришел мой черед высказаться.
- О чем ты?
- Тот разговор - я ведь так и сказал, что думаю, - немного меняю направление, - У тебя – трое на шесть часов, кстати.
- Вижу их, - отзывается Нат, - Ты прямо сейчас собираешься это обсуждать?
- А что – время идеальное.
- Боже, ты серьезно, - я даже вижу, как она закатывает глаза, - Да, Клинт, не поможешь?
- Сейчас, - выпускаю пару стрел, позволяя ей перебраться на мою сторону. Теперь нас разделяет только стена. И – краткая передышка может быть единственным шансом все расставить по местам. – Пожалуй, это самый подходящий момент – когда я могу сказать тебе это, потому что ты слишком занята отстрелом наших врагов и не станешь пытаться убить меня.
- Сказать – что? – она нервничает, голос выдает ее с головой.
- Что – люблю тебя, Таша, - на выдохе произношу я, - Всегда любил. Всегда буду. Я говорю это – не для того, чтобы уязвить тебя, не для того, чтобы привязать чувством вины или долга. Просто – чтобы хоть раз произнести это – вслух. Мы – партнеры и друзья, и я не хочу, чтобы это изменилось. Решать – тебе. Я больше не затрону эту тему, если ты считаешь это ошибкой, – выпускаю еще одну стрелу с взрывающимся наконечником, и мои последние слова тонут в огне. – Для протокола, - негромко продолжаю я, - Я это ошибкой НЕ считаю.
Она долго молчит, слишком долго, - Думаешь, мы могли бы…
- Ты знаешь, что мы – можем, Нат! – я обхожу, наконец, эту треклятую стену, что разделяет нас, оказываясь с ней лицом к лицу, - Мы прекрасно справлялись все минувшие пять лет. Что так напугало тебя?
- Возможность тебя потерять, - с отчаянной решимостью, в которой я вижу свою прежнюю Нат, отвечает она, - Я не знаю… Не умею с этим жить…
- Я тоже, - отзываюсь я, сжимая ее плечи, - Но – мы не созданы для “нормальной” жизни. Мне не нужна – “нормальная” жизнь. Мне – нужна ты.
Металлический стук по каменному полу раздается слишком близко – мы оба реагируем недостаточно быстро, взрыв брошенной гранаты накрывает нас.
Дым и пыль медленно оседают вокруг – очнувшись, я быстро, насколько позволяет измученное тело, оглядываюсь в поисках Наташи. Вот она – поблизости и, если приглядеться, видно, как она дышит. Значит – жива. Этого достаточно – пока. Вертолет прибывает пару минут спустя, нас грузят – деловито, без сантиментов. У меня сломана нога, а у Нат – кажется, ничего слишком серьезного нет, потому что – когда вертолет поднимается, она сползает со своего места, склоняясь надо мной, медлит пару секунд – выдерживая пристальный мой взгляд. Поцелуй длится гораздо дольше положенного – ее губы нежно ласкают, возвращая родное, знакомое до мельчайших деталей, чувство дома. Я приподнимаюсь на локтях и одной рукой обнимаю ее, притягивая на себя, - Это значит…? – не отвечая, она переплетает пальцы с моими, вся словно врастая в меня. Я закрываю глаза, просто ощущая ее так близко, мою Нат. Теперь точно – МОЮ.
Эпилог
***
Полгода спустя…
Торжественное открытие Башни Старка – снова. На этот раз никаких шумных вечеринок и громких гала-концертов, просто – тихий ужин небольшой компании людей, связанных определенными обстоятельствами.
Бог из другого мира, наслаждающийся всеми открывшимися ему возможностями нашего, ученый-экспериментатор, продолжающий работу по управлению собственным гневом, суперсолдат, приспосабливающийся к новому для себя миру, он сам – гений, миллионер, плейбой, филантроп – по собственному определению – Тони задерживает взгляд на двоих, стоящих немного особняком. Эти двое – одиночки, шпионка и снайпер, но именно это и спаяло их вместе, навсегда. Да на Бартоне практически стоит штамп «Собственность Черной Вдовы». И лишь такой кретин, как «Северный Олень» с предгорья Асгарда, самонадеянно решив, что он – Король Мира, мог попытаться разорвать эту связь, и Наташа перевернула небо и землю, возвращая свое. В какой-то мере, лениво размышляет Старк, наблюдая за парой первоклассных убийц, именно благодаря ее усилиям мы все сегодня здесь.
- Сегодня никаких громогласных заявлений, Старк? – Тони, засмотревшись, и не замечает подошедшего сзади Роджерса, - Ты нынче какой-то тихий. – Следуя за его взглядом, он улыбается – Клинт и Наташа слушают Тора, который с явным недоумением делится своими впечатлениями о различности в способах ухаживания здесь, у нас и в Асгарде. Наклонившись, Бартон что-то шепчет ей на ухо и к всеобщему удивлению Наташа разражается громким смехом, а после – прислоняется к его плечу, сокровенно улыбаясь, - Как думаешь – это любовь?
Тони смеривает его снисходительным взглядом поверх очков, - Я ученый, мой друг, не романтик. Я оперирую фактами, - он снова возвращается к «предмету исследования», - Так что ты думаешь – они встречаются, тайно женаты или просто – трахтибидохаются время от времени, для поднятия боевого духа?
- Чтобы там ни было, Старк, - тихо откликается Стив, явно не в своей тарелке себя ощущая от этого разговора, - Это их дело.
- Очень может быть, - кивает Тони, - но мне скучно и ты не остановишь меня от принятия ставок. Как насчет десяти баксов – твое слово?
- Нет уж, уволь, - отрицательно качает головой тот, - Предпочитаю не быть убитым во сне профессиональным киллером родом из России
- Трусишка, - подводит итог Старк, Стив приподнимает брови, - Скорее – разумный человек, - наклонившись, он переходит на конспиративный шепот, - Но – если бы играл – то не ставил бы на брак. Предложения, мне кажется, еще не поступало. Хотя – Бартон об этом размышляет.
- Думаешь, мы скоро получим приглашения? – оживляется Тони, - Я знаю отличное место в Вегасе.
- Вряд ли нас это коснется, - Роджерс опять улыбается, глядя на них, - Когда это случится – мы не будем знать. Не их стиль.
- Как это ни печально, - неохотно кивает Тони, - но ты прав, кэп. Но я все равно – принимаю ставки, это – твоя?
- Старк, - укоризненно покачав головой, Стив отходит. Тони бормочет ему вслед, - Ничего, подумай, поразмышляй. Никакой спешки – я буду здесь.
Он снова оглядывает комнату – его подопечные отошли в дальний угол и о чем-то тихо переговариваются там. Странная они, все-таки, пара. А с другой стороны – никак иначе это все закончиться не могло. И Роджерс прав – то, что есть между ними, пусть между ними и остается.
Наверное, поэтому Наташу никогда не называют «девушкой» Клинта, делают вид, что не замечают их постоянных взаимопроникновений в личное пространство друг друга или - случайно задержавшегося чуть дольше положенного взгляда на ее лице. Никто в здравом уме не фиксируется на том, где находятся его руки, когда он думает, что никто не видит их или как она водит пальцем по его руке, когда они обсуждают очередную миссию. Или – если они целуются в укромном уголке коридора, возвращаясь с миссии или уходя на нее – все равно, все об этом молчат. Потому что – это “только для твоих глаз”, даже если – очевидно всем. И даже сейчас, среди соратников, они – замкнутая внутри себя система, мир для двоих...
@темы: Jeremy Renner, Scarlett Johansson, Фанфик, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow, Hawkeye/Black Widow, Гифки
-
-
18.03.2013 в 19:01-
-
18.03.2013 в 22:33Рада доставить вам удовольствие
-
-
18.03.2013 в 23:03Я очень уважаю труд переводчиков, особенно с английского, так как при наличии кучи сленга и зависимости от контекста, перевод с английского не такой простой, каким он кажется, но смешивать перевод и авторство не хорошо.
-
-
18.03.2013 в 23:10Здесь вообще мало что от оригинала осталось, кроме самой идеи о том, что Наташе снятся кошмары.
Согласитесь, подобная идея имеет место быть далеко не в одном фанфике.
Хотя и тут у автора было спрошено
-
-
18.03.2013 в 23:21Хотя, если хотите, можем реанимировать впавший в спячку ШИТ и спросить там у народа, что они думают по этому поводу.
-
-
29.05.2013 в 05:10спасибо
-
-
29.05.2013 в 05:14-
-
29.05.2013 в 05:22спасибо
-
-
01.06.2015 в 05:21