[Alice P. Liddell]

34. Клинт Бартон/Наташа Романова. We don't remember days, We remember moments. Эпизоды из совместной жизни

@темы: Фест - 2012

Comments

[Гость]

возможно не совсем то что хотел заказчик
хронология выдумана автором


Сентябрь 2002. Тренировочный центр Щ.И.Т.а.
Обнаружив, что на контакт Наталия Романова шла исключительно с агентом Бартоном и ни с кем более, Коулсон похлопотал перед Фьюри, чтобы какое-то время лучника не выдергивали на задания. К тому же и директор, и сам Бартон обладали довольно схожими взглядами как о будущем Наташи, так и о абстрактных понятиях безопасности, доверия, долга, семьи… Клинт Бартон всерьез хотел найти весь мир и покой своего существа в одном человеке, и если для самосохранения одиночества становилось недостаточно, мужчина старательно отвоевывал у самого себя право на компромисс. На сделку с совестью.
«Она не пострадает. Здесь все свои. Я смогу уберечь ее от соблазна, от разрушений. Я нужен ей», - эти слова Фил однажды разобрал, навещая раненого Клинта, мучающегося от лихорадки, и никакие иные не охарактеризовали бы его взаимоотношения с Романовой лучше всего. Выстроенные на всепоглощающем чувстве долга и внезапно охваченные общностью интересов.
Некогда Клинт самолично воздвиг тюрьму в голове, заключая единственного узника, который мог в ней оказаться – свое сердце. Повинуясь голосу разума, Клинт терпел ошибки, иногда стоящие гораздо больше, чем он предполагал. По его мнению, отныне стоило поступать инстинктивно, иногда полагаясь и на старушку Удачу.
Агент Колусон мог часами наблюдать, как двое агентов, по большей степени Клинт, о чем-то болтают. Все больше мимика Бартона принимала ту огранку, какой была лишена, когда он попал в Щ.И.Т. Коулсон не верил в судьбу, но то, что он видел своими собственными глазами, сильно напоминало ее подарок. Начав тренироваться с луком, и поняв, что это именно то оружие, какое будто является частью самого Клинта Бартона, он постепенно закрылся от всех эмоций, плотнее, чем от первого осознания себя в роли наемного убийцы. Теперь, его связь с внешним миром – она. Парадокс в том, что именно Клинт вдолбил в ее подсознание желание держать курс на сторону хороших ребят. Ей было тяжело, но Коулсон знал, что Черная Вдова способна измениться.
- Соглядатай, - проговорил Коулсон, нажав на кнопку селектора. – Где у нас в локации Бартон и Романова?
- В зале бокса, сэр, - послышался смешок в ответ.
Коулсон решил разнообразить поле своей работы, и, отыскав за кипой бумаг мышку, оживил «спящий» монитор. На экране появилось нечеткое изображение.
Романова несуразно дубасила по лежащему перед ней Клинту, а тот закрывал голову от ударов. Мгновение, и вот уже лучник довольно сильным ударом ребром ладони, чуть выше колена, заставил ее согнуться. Послышался неразборчивый гневный монолог с упоминанием имени Клинта, и Коулсон уже знает, что это на русском языке. Бартон выпрямился, и, дав ей отдышаться, вновь начал спарринг. Вначале, она старается придерживаться правил бокса, но проходит совсем немного времени как не позволив партнеру отойти от пропущенного удара, набрасывается на него словно дикая кошка. Клинт блокирует ее своим весом, и теперь сцена больше напоминает тайский бокс, Наташа издает звуки схожие с теми, что обычно слышны у теннисисток во время игры. Она пытается сбросить с себя Клинта, но все же бороться с человеком в два раза больше ее веса в таком положении ей не под силу. Сощурившись, Коулсон решает включить на своих графиках, в ее расписание больше силовых тренировок.
Тем временем, картинка на экране изменилась, Клинт сидит на своих коленях, сжимая в объятиях Наташу горестно рыдающую. Кажется, она снова сорвалась.
- У нас кто-нибудь занимается охраной объекта? – Спрашивает Коулсон, прекрасно знающий, что всех интригует, изобьют ли эти двое друг друга до смерти. – Отключить камеру в зале бокса, - приказывает Фил, и изображение тут же исчезает с его монитора.
Агент Коулсон мог бы подключиться самостоятельно, и лицезреть единолично, но иногда стоит доверять своему предчувствию. А оно подсказывало ему, что сцена, где Клинт гладит Наташу по волосам, и просит успокоиться не предназначена ни для кого кроме Романовой и Бартона.

Май 2010. Офис Натали Рашман.
- Выключи свет, я займусь окнами. У нас есть не больше 15 минут. – Командует Наташа, и Клинт послушно выполняет ее приказание, вдобавок заблокировав дверь. – О, мой Бог, кто заставил тебя вырядиться в этот дурацкий костюм?
Опустив жалюзи, Наташа приближается к Бартону, начав расстегивать многочисленные ремни. Мужчина грубо хватает ее за волосы, заставив встретиться с ним взглядом.
- Ты спала со Старком?
- Глупенький, ты, правда, думаешь, что я бы пошла на такой риск, если бы за то время, пока мы не виделись у меня был секс?
Вместо ответа, Клинт целует ее, и она понимает, как сильно он на самом деле скучает. Ей хочется прижаться к его обнаженной груди, ласкать губами его кожу и чувствовать, как лихорадочно учащается сердцебиение, но она провозится с заклепками слишком долго, чтобы перехотеть все на свете. Кое-как освободив его хозяйство от узких кожаных штанов, они находят выступ у стены и тут же без подготовки сливаются.
Он не может прекратить целовать ее, покрывая поцелуями каждый миллиметр ее кожи незакрытый платьем.
- Скажи, что скучал по мне. Мне нравится это слышать, - почти приказным тоном, шепчет Наташа.
- Я… – Клинт входит в нее глубже, переходя на ритм, который обоим нравится, - я… - прежде чем он успевает сказать, она впивается в его рот своими зубами, чтобы заглушить свои и его предполагаемые стоны, в которых могла бы потонуть задуманная фраза.
Какое-то время, они сладко целуются, хотя Наташа уже начинает жалеть свою размазанную помаду.
- Тебе пора идти, - отталкиваясь от партнера, Наташа поправляет белье и платье.
Клинт поспешно застегивает штаны.
- Подожди, помада.
Наташа приподнимается на мысочки, а Бартон в свою очередь наклоняется к ней, на мгновение закрыв глаза, слушая ее легкое прикосновение до его губ, достаточное, чтобы утереть следы косметики.
Не сдержавшись, Клинт сгребает Наташу в свои объятия, зарывшись лицом в ее рыжие длинные волосы, благоухающие таким родным ароматом, который он привык считать запахом своего дома. Он крепко зажмуривается, зная, что должен уходить, иначе просто не сможет снова отпустить ее, да и Коулсон четвертует его за весь этот маскарад. Но пока она рядом, и можно ни о чем не думать.
- Я люблю тебя, - неловкая фраза срывается с его губ, и он, не оборачиваясь, покидает офис.

Часом ранее. На вечеринке по случаю дня рождения Старка.
- О. прошу прощения! – Тони собственническим жестом притянул к себе мисс Рашман. – Натали, знакомьтесь, это агент Бартон, из тех самых «Мстителей». – Сделав нажим на три последних слова, гаденько улыбнулся виновник торжества.
Наташа попыталась вырваться из захвата Железного Человека, и, натолкнувшись на его непонимающий взгляд, неловко затихла. Как объяснить, что меньше всего ей бы хотелось видеть этот холодный прищур таких милых сердцу глаз, безмолвно негодующих из-за наличия чужой руки на ее талии? Она вежливо кивнула Клинту, неумело изобразив заинтересованность.
- Какая у вас суперсила? – Не придумав ничего лучшего, спросила Наташа.
- Я – самый меткий человек в мире, - надменно изрек Бартон.
- Самоуверенности вам не занимать, - хохотнул Старк, и впервые за все время их знакомства, Наташа не смогла поддержать его остроту. Тони не успел поразиться этому, его вниманием завладел мэр. – Вы посмотрите кто здесь! – Расплывшись в довольной улыбке, именинник оставил Наташу и Клинта наедине.
Хоукай специально для этого мероприятия разработал костюм в стиле Сорвиголовы, и, приложив невиданные усилия, проник в кабинет Коулсона, стащив пакет документов, предназначенный для Старка. И, вот он встретился с Железным Человеком, в какой-то степени оказав услугу Филу, которую тот вряд ли оценит.
- Я так скучаю по тебе, - просипела Наташа наклонившись вперед, скрыв ото всех свое лицо, притворившись, что ей необходимо срочно проверить состояние желе в огромном чане.
- Я не мог не воспользоваться представившейся возможностью увидеть тебя, - очень тихо, чтобы никто, кроме Наташи не смог расслышать его, признался Клинт, запустив деревянную ложку для раскладки порций в чан.
- Полгода…это оказалось так долго, что мне кажется, будто я не видела тебя целую вечность, - в тон Клинту, проговорила агент Романофф.
Она старалась не смотреть на него, про себя поражаясь его выдумке с маской, у него была возможность пялиться на нее сколько угодно.
Он был так близок, и самое худшее что она могла себе вообразить, это ситуация, в которой ей приходилось изо всех сил казаться ему чужой. Не иметь права, даже банально взять его за руку. И, почему канули в лету, те времена, когда кавалеры были обязаны при встрече целовать дамам ручки?
Заметив, приближение Старка, Наташа и Клинт перестали третировать желе, и как можно естественнее отпрянули друг от друга.
- Я, совсем забыла, мне нужно вернуться в офис, - притворно надув в расстройстве губы, чуть громче, чем необходимо, сообщила о своих планах Наташа.
- Но вы только, что пришли, - обескуражено произнес Старк.
- Увы, - Наташа по-дружески похлопала работодателя по плечу, и сперва окинув Клинта взглядом полным безразличия, она неловко улыбнулась, и он понял ее сигнал. Она была уверена в этом также сильно, как и в том, что, сумев пробраться в всея святых Старка, у Клинта не составит труда отыскать офис Натали Рашман.

[Гость]

Июль 2003. Богота, Колумбия.
Клинт постучал передатчиком по подоконнику, это было последней идеей посетившей его, как еще возможно реанимировать их единственную связь с внешним миром.
- Похоже, мы здесь застряли, - констатировал Бартон, передав Наташе электронное устройство. Она покрутила передатчик в руке и вернула напарнику.
- По крайней мере, мы целы, - глубокомысленно произнесла Романова, откинувшись в кресле. Окна гостиницы открывали неплохой вид на лиственную рощу, и Наташа невольно застыла в восхищении.
- У меня не так много наличных, не хватит на еще один номер, - глухо проговорил Клинт, извлекая из внутреннего кармана жилета смятые купюры.
- Это звучит как заигрывание, агент Бартон, - низким голосом, протянула Наташа.
Клинт покосился на Наташу, и повторно пересчитал деньги.
- В общей сложности 75 долларов. В следующий раз, надо будет взять хотя бы тысячу, - Клинт неловко почесал затылок. – Может, ты одолжишь мне пару сотен?
- Извини, но из ценных вещей у меня только сережки. И, не майся дурью, не стоит привлекать внимание, снимая два номера, - назидательным тоном, проговорила Наташа. – Обещаю, приставать не буду.
- А я такого обещать не смогу, - усмехнулся Клинт.
Романова резко обернулась, какое-то время изучая его лицо. Он был ей симпатичен, даже очень. Она мягко коснулась его подбородка, понудив посмотреть на нее. Давненько Наташе не приходилось бывать в такой близости с мужчиной.
- Ты же понимаешь, что нам придется перейти на новый уровень? – Так некстати, спросил Клинт.
- Мне наплевать, - отозвалась Наташа, переместив пальцы с его подбородка на скулу.
Ее губы приблизились к нему настолько близко, что он мог чувствовать ее дыхание. Клинт, не выдержав, поцеловал ее, обхватывая руками за талию, и привлекая к постели.

Октябрь 2011. Штаб-квартира Щ.И.Т.а.
Клинт быстрыми шагами пересек коридор, рывком отворив дверь в ванную, на ходу отделавшись от жилета, и вжавшись руками в раковину склонился над ней. Он сплюнул солидное количество крови, неуверенно сфокусировав взгляд на своем отражении в зеркале. На его лице трудно было выискать разрез глаз, и больше всего оно напоминало кусок фарша. Оторвав одну руку от раковины, Клинт вытащил из кармана штанов шприц, вколов себе в бедро убойную дозу фенацетина. Он слышал, что это средство вызывает умеренную эйфорию (немного бесконтрольного счастья, сейчас было бы самым необходимым), помимо своего основного болеутоляющего действия, потому почти всегда таскал его с собой, а в такси незаметно для водителя набрал в шприц. Откинув медицинский инструмент, Клинт крепче вжался ладонями в раковину, мысленно отсчитывая до десяти, заключив с собой пакт, что досчитав двинется в сторону спальни. Но стоило ему ослабить хватку, как предметы потеряли четкость, и он лишь сильнее уцепился за раковину, на мгновение запрокинув голову назад, стараясь выровнять дыхание, сбившееся из-за гулких ударов сердца почти болезненно отдающихся в ушах, будто он только, что преодолел спринт с препятствиями. Клинт начал окончательно сдавать позиции, когда больше почувствовал, чем услышал семенящие шаги.
Он отключился, и Наташа мастерски поймала его у самого пола, взгромоздив часть туловища к себе на колени. Разорвав мокрую от крови футболку, Наташа ожидала увидеть огнестрельное или ножевое ранение, но помимо незначительных царапин, в районе селезенки имелся кровоподтек и череда синяков вдоль солнечного сплетения. Стянув с себя куртку с эмблемой агентства и подложив под Клинта, женщина не без усилий потащила напарника в спальню, волоча за ноги по полу. Казалось, что худшее уже позади, но втащить 90-килограмового Бартона на постель это не гантельки в спортзале тягать. Он казался даже тяжелее известного ей веса, и она боялась навредить ему, оттого напряжение усиливалось. Справившись с поставленной задачей, Наташа огляделась в поисках аптечки, и наконец-то уверилась, что, сбежав из задания, выбрала еще более сложную ночь.
***
Клинт очнулся через два часа, и довольно улыбнулся, обнаружив ее лицо совсем рядом со своим.
- Что ты здесь делаешь?
- Мне не нужен ключ, чтобы войти.
- Ты знаешь, о чем я, Нат.
Она не ответила, утерев с его лба пот. Клинт снова опустил веки, и какое-то время ухмылялся, да так и заснул с торжествующей гримасой. Несколько месяцев назад, думая, что одним необдуманным признанием оттолкнул ее от себя навсегда, нарушая все правила, агент установил в ее айфон программу с помощью, которой всегда мог узнать, где она и в каком состоянии, благо современные средства связи отлично считывают подобную информацию о носителе, даже при выключенном аппарате. Через несколько недель, Хоукай наткнулся в прошивке своего смартфона на такую же, переименованную в «Параноидальный психоз». Но все же Клинт не считал, что Наташа ею пользуется, скорее, просто хотела показать, что подкована технически ничуть не хуже, чем он.
Утром, Клинт не обнаружит никакого присутствия Черной Вдовы, разве, что нечто смутно напоминающее блины и записку с одной стороны исписанную несколько раз повторяющимся словом fuck, а на другой подробной инструкцией, какие таблетки принимать.

[Гость]

Манхеттен. Закусочная в паре кварталов от места развернувшейся битвы.
- Бартон, тебя подбросить? – Интересуется Старк, наблюдая тот факт, что они остались втроем: он, Клинт и Наташа, а остальные уже рассосались, объевшись шаурмы. Тони очень хочется, наконец, увидеть, как эти двое выдают себя, это бы ему основательно подняло настроение.
- Старк, я похоже здесь единственный джентльмен? Почему бы тебе не позаботится о благополучии мисс Рашман? – Осклабившись, иронизирует Клинт, вытерев рот салфеткой.
- Да ну вас, - Железный Человек тяжело поднимается на ноги, грузными шагами пересекая общепит.
- Улетел – Не оборачиваясь, констатирует Бартон.
- Он все равно знает, - пожимает плечами Наташа, наблюдая за полетом соратника.
- Тебе нравится запах лука? – Вырвав Наташу из раздумий, внезапно спрашивает Клинт.
- Что? – Опешила Наташа, но не успела она ничего понять, как Клинт резко разворачивает ее стул на 60 градусов по отношению к себе.
Они встречаются взглядами, и, наверное, настало время, либо поговорить, либо заняться феерическим сексом в подсобке. Кажется, Клинту по душе второе, он наклоняется, украдкой целуя ее, и она действительно чувствует запах лука.
- Нам нужно поговорить, - по большой части из-за резкого запаха, Наташа все-таки выбирает первый вариант развития событий.
Взявшись за руки, они неторопливо бредут по все еще оживленным улицам, наблюдая за бешеным потоком людей, в своей массе пожарных и спасателей стремящихся предотвратить еще большее разрушение Нью-Йорка.
Берлога агента Романофф расположена ближе к забегаловке, и они не сговариваясь забредают в ее таунхаус.
Остановившись посреди гостиной, Клинт застывает перед Наташей, неуверенно заглядывая в лицо, созерцая разбитую губу и царапину на брови.
- Послушай, я не должен был, тогда…
- Нет, это ты послушай. – Наташа выставляет руки перед собой, сдерживая приближение Клинта. – Я знаю, что Локи проник тебе в голову, и ты не мог никак повлиять на это, и что скрывать, его реакция на твои предполагаемые чувства, мною вовсе не одобрена.
- Я не был самим собой, я не… Господи, Наташа, ты же понимаешь, что я бы никогда… - сбивчиво затараторил Клинт, понимая, что никакие слова не смогут ее успокоить, и паника медленно накрывала его с головой. И, почему ему казалось, что все плохое закончилось?
- Он прав. – Жестко произносит Наташа. – Мы зашли слишком далеко.
- И, ты говоришь мне это именно сейчас… - начал Клинт, совершенно запутавшись, и искренне не понимая, почему она не могла отделаться от него на улице.
- Локи знал, насколько тебе будет больно убить меня, но не понимал почему.
- Что ты хочешь этим сказать? – Клинт одарил Наташу ничего непонимающим взглядом, совершенно запутавшись в ходе ее мыслей.
- Я сказала ему, дословно: «в любовь играют дети, а я - твоя должница», и он поверил мне. – Наташа усмехнулась, - он не смог протиснуться вдоль по твоим чувствам, которые ты не можешь контролировать. Не мог пройти по твоей ревности, чрезмерной опеке, привычкам. Он не мог понять того, что ты любишь меня.
- Значит, теперь мы произносим это слово вслух? – Усмехнулся Бартон, ощущая себя при этом анализе его чувств, будто обнаженным в людном месте.
- Может, ты задушишь меня этой ночью, но я хочу провести ее с тобой, как тебе такие слова? – Наташа тянется вверх к его губам, и целует, так как целовала когда-то.
Стена снова рухнула, и ей уже наплевать на смешение запахов лука у него из-за рта, гари от его волос и крови от костюма.
Клинт снимает с себя лук и пустой колчан, осторожно обхватывая Наташу за талию. Поцелуй прерывается, и они выжидают первого шага друг от друга. Неожиданно для себя Клинт ощущает, что не может самостоятельно отделаться от краги и это кажется ему каким-то знаком, потому отойдя от Наташи, он без сил усаживается на кушетку.
Романова опускается перед ним на корточки, и ее пальцы уверенно помогают ему снять и крагу и напальчник. Он снова видит, что она центр их отношений, и если какое-то время ему и удавалось быть инициатором, то точно не сегодня.
- Я настроена на спальню, - игриво произносит она, твердо ухватив мужчину за руки, заставив подняться.
На ходу Наташа отделывается от своего оружия, и довольно ловко толкает Клинта на кровать. Она избавляется от обуви, и он следует ее примеру. После они занимают место в изголовье огромной кровати, и к небольшому удивлению Клинта Наташа без предупреждения снимает с него ремень и не успевает он ничего возразить, как она уверенно привязывает его руки к металлическому каркасу. Вслед за тем, расстегивая жилет. Касаясь, лишь подушечками пальцев она скользит по его груди и животу, очерчивая мышцы, Клинт содрогается, когда на ее пути отыскивается болезненное место, но это не останавливает Романову от повторного прикосновения. Вначале Бартон смотрит на нее предосудительно, и открывает рот, чтобы попросить остановиться, но другой рукой Наташа уже проникает между тесным пространством его штанов, и ее игра больше не кажется недопустимой.
Она снова целует его, дланями нежно прикасаясь к бедрам, неторопливо раздевая. Не обрывая поцелуй, она одним резким движением расстегивает молнию своего костюма, и это выглядит потрясающим. Наташа возвышается над Клинтом, и касается своих плеч, стягивая с них ткань вниз к локтям, он не видит, что ее лопатки сдвинуты, но живо представляет это, наблюдая, как подалась вперед ее грудь, а единая часть одежды, будто змеиная кожа сползла к ягодицам. Он не знает, стало ли связывание частью игры, или все-таки Черная Вдова не теряет бдительности, но лучшей прелюдии, чем невозможность коснуться ее, Наташа выдумать не могла.
Ее одежда слетает с кровати, и теперь между ними ничего нет. Заняв позицию вдоль его тела, она дает ему возможность проникнуть в нее. По его коже пробегает близкая к развязке дрожь. Поцелуями, скользя вверх по его груди, она вполне ожидаемо прикусывает сосок. Наташа помнит, что ему это не нравится, Клинт поджимает губы, подавляя в себе желание, прекратить ее доминирование, и это немного остужает его. Она стягивает ремень туже, вырывая у него глухой стон, при этом, начиная двигаться быстрее.
- Ты – мой, слышишь? - Задыхаясь, шепчет Наташа, проникая языком между его губ. – Только мой.
Его тело вздрагивает под ней, охваченное ознобом, почти неощутимым в общей горячке, но в этот раз Наташа кричит первой.
Соприкоснувшись губами, они замирают, чувствуя, как колотятся сердца. Какое-то время, она все еще удерживает его руки связанными, накрывая сверху своими ладонями.
- Я тебя тоже, - сдавленно произносит Наташа, и, наконец, освобождает Клинта.

The end.