[~Москвичка~]

Гифки в DVD качестве )))


(с)

@темы: Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow, Hawkeye/Black Widow, Гифки

---

Нас нет...

[Яринка*]

Название: Нас нет...
Фандом: Мстители
Автор: Ярина
Рейтинг: PG-13
Жанр: darkfic, ангст, наверное
От автора: наслушалась песен, вот и вышло





Незаметно уходит день…
мы свою отпускаем тень, на свет, на свет…
все равно что там за окном…
об одном мысли об одном…
нас нет…нас нет…

Наташа растянулась на животе, шелковая простынь прикрывала нижнюю часть ее тела. Она не спала, лежала с закрытыми глазами. Чувствовала Клинта совсем рядом и на душе было спокойно. Периоды затишья были короткими, но сегодня был их день. Долгая прогулка по осеннему Нью-Йорку, шорох листвы под ногами. Наташа куталась в пальто, смеялась с легкой хрипотцой, смотрела на Клинта счастливым взглядом.

Счастливой быть страшно. Потому, что все так зыбко, в один момент может все рассыпаться. И этот яркий, желто-зеленый день исчезнет вместе с улыбкой Клинта и его теплыми поцелуями, пахнущими дорогими сигаретами и не менее дорогой туалетной водой.
День закончился ужином на крыше старого дома. Теплый плед на плечах хранил память о таких вечерах, впитывая вместе с сигаретным дымом, винным ароматом, духами. Если его не стирать, то он еще долго будет напоминать, вбирая в себя день за днем эти сладостные мгновения.

Заканчивающиеся именно так. Наташа ленивой большой кошкой лежит на кровати, чувствуя всем телом взгляд Клинта. Он опирается на руку, согнутую в локте, и выводит второй рукой непонятные узоры на бархатистой коже женщины. Под пальцами еще чувствуются легкие капельки, результат жаркого и жадного секса. Они все никак не могут насытиться друг другом. Наверное, не насытятся. Будут голодными и жаждущими. Наташа улыбается этой мысли.

- Что?
- Ничего. Просто хорошо.

Клинт, смеясь, тянет рыжий, чуть вьющийся локон Наташи. Наматывает на палец, а потом отпускает.
- Не балуйся, - смеется она, открывая глаза. И всматриваясь в его лицо.
- А я хочу баловаться.

Он тянется к ней, обнимая и переворачивая на спину. Улыбка Наташи становится шире, когда она ведет бедрами, чтобы он чувствовал ее.
- Издеваешься?
- А слабо совершить повторный подвиг?
- Не слабо. Ты еще пощады попросишь...

Эта ночь на двоих одна…
нас запомнит по именам…она…она…
я минуты не тороплю… я желанья твои ловлю… люблю… люблю…

Для всех нас просто нет…
отключен телефон,
в глазах надежды след…
признаний полный дом…
томление огня… и тени силуэт…
молчанья глубина…
для всех нас просто нет…

Когда звонит телефон, они уже спят. Клинт на спине, раскинувшись едва ли не по центру кровати, Наташа - свернувшись у него под боком, укрытая так, что виднеется только макушка. И со сна очень трудно разобрать, чей мобильный звонит.
Телефон умолкает, а потом снова разражается трелью. И Наташа сквозь сон понимает - это ее.

- Не отвечай.
- Клинт, я не могу.
- У нас еще пять часов выходного дня.
- Да, но это может быть что-то срочное.
- Нат, пять часов...
- Конец света?
- Перестань тащить на свои хрупкие плечи все подряд.

Наташа молчит. Она не тащит. Но за счастье приходится платить. И она на крючке. Только Клинту об этом не говорит.
И все равно тянется к мобильному.
- Алло...

Постель рядом пустеет...


***
Что-то пошло не так...
Клинт это понимает по пустому взгляду Роджерса, по тому, как молчит и смотрит в сторону Тони. У них было задание на троих. Двое есть, но Наташа...

Каталка.
Безжизненная рука, свесившаяся с нее.
Рассыпавшиеся рыжие локоны, которые она обещала снова отпустить.
Но не успела...

Все внутри обрывается и дрожит. И Клинт не верит тому, что видит перед собой.
- Все было быстро...
- Уйдите.
- Клинт...
- Уйдите. - Голос холодный, без эмоций.

Просьба пустая, но требовательная.
Они уходят. А он все смотрит на тело.
Нет, не тело. Еще утром это была Наташа. Живая, теплая, сердитая и обиженная на него за то, что он не понимал - почему она так рвется взять ту чертову трубку.
А теперь ее нет...

Клинт прикасается к ней, а она не отзывается.
Зовет по имени, но не слышит ответа.
Прижимает ее пальцы к своим губам, но они холодные.

And if you go through the valley
And the shadow comes down from the hill
If morning never comes to be
Be still be still be still

And if you forget the way to go
And lose where you came from
Just know I am standing beside you
Be still be still be still

Пустота... холодная и давящая.
И ничего больше.
Ни ее голоса, ни ее дыхания, ни ее улыбки.
И сердце больше не бьется.
А он все не может решить, на кого злиться. На нее за то, что она ответила? На Стива и Тони за то, что не уберегли? На себя за то, что отпустил?

Да, вот оно. Отпустил. Позволил уйти.
У них были планы. А теперь не было ничего...

... - За все в этой жизни нужно платить, - ее волосы отливают червонным золотом на осеннем солнце.
И Клинт не слышит ее слов, зато видит, как ветер треплет выбившиеся из хвостика пряди. Ему хочется заправить их, что он и делает.
- Что ты там говорила о плате?
- Говорила? Ничего, - Наташа целует его и тянет по дорожке парка туда, где почти нет людей...

Счет выставлен. И уже оплачен. И об этом говорят лилии в огромном букете на ее гробу.

@темы: Фанфик, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow, Hawkeye/Black Widow

---

Будапешт. Помнишь?

[Эльфена]

Название: Будапешт. Помнишь?
Автор:  Эльфена
Фандом: Avengers
Пейринг/герои: Клинт Бартон/Наташа Романова
Жанр: гет, миниатюра
Рейтинг: сказали, что G
Дисклеймер: все права принадлежат Марвелу, а я так маялась дурью.

Её разбудил звонок телефона. Ноющая вибрация, как пуля, ударила в голову. Разбила столь хрупкую черноту спокойного сна без сновидений. Первым делом её рука нащупала под подушкой пистолет и только затем скользнула к телефону.
Личный номер.
Черт! Её номер тоже личный!
И три часа ночи – её личное время, тем более в первый выходной за несколько месяцев.
Палец сам лег на изображение красной трубки, и телефон перестал вибрировать. Затем последовал усталый сонный вздох. Кто бы ни звонил, чтобы ни случилось - всё подождет до утра.
Не подождет.
Экран телефона мигнул желтым конвертиком сообщения. Внутри было два слова: «Будапешт. Помнишь?»
Она помнила. До дрожи, до предательских удушающих слез, до холодного липкого страха.
Она откинула одеяло и села, свесив ноги с кровати. Коснувшись прохладного пола босыми ступнями, оглянулась проверить, не разбудила ли его эта возня с телефоном. Нет, он спал, не так спокойно как минуту назад, но спал. Или очень хорошо притворялся.
Она потянулась к нему через пол кровати, поцеловала, заодно проверив искренность сна. И в правду, спал.
Тогда она резко, но бесшумно встала и прошла к балкону, на ходу схватив его рубашку со спинки стула и пачку сигарет с зажигалкой со стола.
Ночь встретила её холодными, пропитанными влагой объятьями – рубашка оказалась не лишней. И она всё еще хранила частичку его тепла, нотку его запаха.
И она успокоилась. Всего лишь на секунду. Этого хватило, чтобы снова взглянуть на сообщение. На ненавистные два слова. На перевернувшие всю жизнь два слова.
Будапешт.
Помнишь?
Она ничего не забыла.
Лишь поверила, что всё закончилось, что её не найдут. Что больше не влезут в её жизнь, не разрушат её маленький призрачный рай.
Но её вычислили. Напомнили. Предупредили.
Затем начнут напоминать настойчивей, даже начнут запугивать. Её!
Но теперь ей есть, кого терять.
Того, кто тоже помнит Будапешт. Но по-другому.
И он не должен узнать ,на что она пошла ради него. От чего отказалась. И с кем ввязалась в игру. Ведь она заключила сделку с самим Дьяволом. В которого она не верила, также как и в Бога. Она успела насмотреться на богов – в них нет ничего божественного. Те же человеческие пороки, те же человеческие слабости, лишь умноженные на силу.
Силу, которой можно противостоять.
Она закурила. Оглядываясь, в ожидании, что сейчас на балкон выйдет он и отберет сигареты. Укоризненно посмотрит, как на провинившегося ребенка, а потом обнимет и унесет обратно в постель. Но плотно прикрытая дверь не двигалась. В комнате царила та же сонная тишина, но разбавленная тревогой.
Она выдохнула сизый сигаретный дым и белый холодный пар. Ночь была холоднее, чем ей показалось сначала.
А город вдали мерцал миллиардами огней, оставляя в небе зарево, кутаясь в туманную шаль, заглушая шумным ритмом шепот мыслей. Ей не хотелось возвращаться туда, но уже в любом случае придется.
Потом, лежа под одеялом, она долго не могла согреться. И её пальцы пахли его сигаретами. Она могла прижаться к нему, он, не просыпаясь, обнимет её и до утра не отпустит. Но ей не хотелось вносить свой холод в теплоту их маленького мирка. Пускай сейчас он будет размером с эту кровать.

Он смотрел, как она спала. Беспокойно, тревожно, что-то шепча. Её рыжие кудри разметались по подушки и в утреннем полумраке были похожи на кровь. Но пройдет немного времени, солнце поднимется над горизонтом достаточном, чтобы зацепиться за карниз и заглянуть в окно. Тогда на её лице можно будет разглядеть бледные веснушки, а волосы заблестят. Красным золотом. И уже точно не будут похожи на кровь.
Он с трудом отвел взгляд от любимого лица, которое он был готов целовать хоть каждую секунду. Поправил сбившееся одеяло, прикрывая её обнаженное тело, покрывшееся мурашками. Он согрел бы её лучше куска ткани, но тогда бы она проснулась. Прижалась бы к нему и спокойно уснула у него на груди, не отпуская до самого конца. Хотя бы этой слишком короткой ночи.
Их первой спокойной ночи за столько времени! Чье волшебство сумели все-таки нарушить!
Звонком из прошлого.
Горьким и одновременно сладостным напоминаем.
Он держал в руке её телефон с открытым сообщением.
«Будапешт. Помнишь?».
Он помнил.
Он навсегда запомнил Будапешт. Но по-другому.
И действовать он будет иначе.
Он должен сохранить их маленький беспокойный мирок. Оградить её от прошлого. Ведь у них теперь есть настоящее.
Он заблокировал телефон, на экране которого красовалась фотография с видом старинного города. Тихонько положил телефон обратно ей под подушку и бесшумно прошел на балкон.
Город вдалеке просыпался. Впивался в небо крышами небоскребов, гудел клаксонами и дымил выхлопными газами. Этот город он тоже запомнит. Но по-другому. Как город, где появилась надежда на будущее.

@темы: Фанфик, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow

---

"If only I could make a deal with god..." (Clint / Natasha)

[Rainy Elliot]

(с) TatyanaOracle

@темы: Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow, Hawkeye/Black Widow, Видео

---

По ту сторону.

[_Risen_]

Название: По ту сторону.
Автор:  _Risen_
Персонажи: Клинт Бартон/Наташа Романофф
Рейтинг: R
Жанр: Гет, Ангст, Драма
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Мини

Море так прекрасно, когда бушует, когда шторм буквально выворачивает его наизнанку, разрывая на части и разбивая волну за волной об песчаный берег и острые скалы, когда на нем вскипает белая пена, а за горизонтом гром и молния раскалывает небеса. Оно великолепно, когда свистящий в ушах бешеный ветер вступает с ним в сговор, и, словно в танце, заставляет бурлить. В подобные моменты море становится почти черным.
Наташа любит именно такое море, ужасающе красивое и опасное, способное снести все на своем пути, во всем величии водной стихии, одинокое... такое же, как сама шпионка.
Девушку приятно удивляет, что после всего она оказывается здесь, на высоком уступе, посреди любимых ею пейзажей. Глупо, конечно, думать, что это место может быть ее личным адом, а еще смешнее, что раем, но вот чем-то вроде перевалочного пункта – вполне.
Так хорошо, так свободно, так легко... Эти чувства пронизывают все тело Наташи, каждую его клеточку. Не остается боли, переживаний, каких-то сожалений – лишь сильный ветер, развивающий в разные стороны ее волосы, да любимый запах соленой воды, свежести и чего-то еще, очень терпкого, но едва уловимого, ощущающегося в шторм. Потрясающе, как в персональной нирване, хочется остановить время и смотреть вдаль, за горизонт, расставив руки в стороны и впитывать, впитывать, впитывать весь эмоциональный букет, который может подарить ее персональное море.
Кажется, путей назад нет, да и Романова не желает отправляться на их поиски. Зачем? Ведь впереди ее ожидает что-то иное, следующая ступенька. И агент на все сто уверена, что стоит ей ступить туда, как она больше не вспомнит об оружии, летящих пулях, крови, убийствах. Возможно, там даже окажется такое вот море, где она сможет сидеть в одиночестве на каменистом берегу и наслаждаться. Единственное, о чем Вдова жалеет в эту минуту, так это то, что не успела попрощаться с человеком, чьи глаза напоминают пасмурное небо, как то, что плывет сейчас над головой. Но они когда-нибудь снова встретятся, обязательно, просто уже по ту сторону.
Всего три шага отделают ее от такой манящей неизвестности. Раз, два, три... Синие глаза Романовой опускаются вниз, заглядывают в самое сердце темно-серой пустоты. Она манит, призывает, желает поглотить. Чуть качнувшись вперед, шпионка делает еще один шаг, четвертый, и стрелой летит вниз.
Холодно, но озноб, как не странно, успокаивает и даже расслабляет, будто до этого ее тело горело. Над головой Вдовы смыкаются черные воды, но она даже не сопротивляется, просто дает течению себя подхватить и нести куда-то в сторону. Мстительница не барахтается, не дергает руками, не старается выплыть. Зачем бороться, если сам не захотел возвращаться назад? Осталось совсем немного, последние пузырьки воздуха вылетают изо рта, и девушка начинает медленно спускаться на дно. Глаза закрываются, а вокруг сгущается непроницаемая темнота. Наверное, это и есть дорога в ад.
- Нат... Таша... Наташа! – Чья-то рука словно вырывает ее из этого небытия, бьет по щекам, чтобы очнулась, легонько потряхивает. – Наташа, не смей отключаться. – Этот голос... такой знакомый, но его едва слышно, кажется, что звук доносится из параллельной вселенной, не иначе.
«Я не хочу, отпусти, отпусти меня».
Видение моря дрожит, постепенно растворяясь, хотя Романофф изо всех сил сопротивляется, стараясь задержаться в нем еще на пару минут.
- Наташа!
«Голос..., как из прошлой жизни. Кто-то зовет меня назад...»
- Таааша...
«Клинт».
И все. Стоило памяти вернуться, как иллюзия безмятежности тут же лопается, оставляя Вдову наедине с жуткой реальностью. Девушка резко распахивает веки, глотает ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Тело содрогается от расползающейся по нему волне невыносимой боли, заполняющей целиком, от кончиков ногтей, до волос на голове. Каждая клеточка, каждый сантиметр кожи корчится, будто в агонии и Наташе на секунду действительно кажется, что она горит заживо. Романофф не выдерживает и кричит, но сразу же начинает хрипеть, захлебываясь собственной кровью. Ее настолько много, что красная жидкость струйками вытекает изо рта, смачивает потрескавшиеся губы, капает с подбородка на тонкую шею. Витающий в воздухе металлический запах, вперемешку с раненной человеческой плотью, потом, жаром и гарью, отвратительный солоноватый привкус на языке вызывают тошноту. Шпионке хочется выблевать всю эту жижу из своей глотки, а вместе с ней, простреленные внутренние органы, но от сокращения брюшных мышц глаза застилает новая вспышка боли. Руки непроизвольно тянутся к животу, и пальцы окунаются в какое-то хлипкое месиво. В голове всплывает последнее, что с ними произошло: засада, много огня, взрывы, пули, пробивающие бронежилет, и летящие во все стороны осколки. Романова находилась ближе всего... и не успела отскочить. А теперь над ней нависает Бартон, его губы шевелятся, но она больше не может разобрать ни слова. Единственное, что девушка еще понимает - она лежит на земле, а где-то вдалеке грохочут выстрелы. Забавно, лучник всегда говорил ей, что Вдова не солдат, но рядом с ним напарнице приходилось становиться именно им. Наташу трясет, как в лихорадке, хотя на улице не меньше сорока. Она отчаянно сжимает ладони, впиваясь ногтями в пыльную землю, становится так страшно, что по щекам скатывается пара слезинок, но агент закусывает нижнюю губу, чтобы сдержаться. Слезы причинят лишь еще больше ненужной боли... Клинт шепчет ей на ухо, что все будет хорошо, что скоро за ними прибудет щитовский джет, гладит ее по щеке своими шершавыми, теплыми пальцами и становится чуточку легче.
«Я провалила задание и его подставила...»
- Клинт... прости. – Ее голос звучит настолько хрипло и неестественно тихо, что он вздрагивает. Наташе хочется еще столько всего сказать, то, на что не хватало времени или решимости, то, что месяцами сидело глубоко внутри, но уже поздно. Лицо Бартона становится все более размытым, а слух отключается. Перед глазами пляшут разноцветные огни, но вскоре и они тускнеют. Сердце замедляет свое биение и на мгновение Романофф отчетливо чувствует, как оно касается ребер в своем равномерном стуке.
Тук-тук-тук...
А потом оно будто ухает вниз, как и сама девушка. Она летит обратно в воду своего персонального моря. Над головой смыкаются черные воды, обжигая ее своим холодом, но этот озноб приятен, он успокаивает. Больше нет руки, что пытается вытащить ее из воды, больше нет серебристых пузырьков воздуха. Вокруг только бушующее море, на дно которого она стремительно падает. Осталось просто закрыть глаза...

@темы: Фанфик, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow, Hawkeye/Black Widow

---

[julientel]

Кроссовер с миром ГП.


HP Clintasha by ~Tenshi-Inverse on deviantART

"Friend zone, Barton! Brave at the point of recklessness, huh? How typical of a gryffindor, though didn't expect this from you"

@темы: Фан-арт, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow

---

Косил Ясь

[ЧайнаяЧашка]

Название: Косил Ясь
Автор:  ЧайнаяЧашка, группа поддержки:  YumiKoboyashy
Музыка: Песняры "Косил Ясь конюшину"
Фандом: The Avengers
Жанр: юмор
Пейринг: Hawkeye/Black Widow
Рейтинг: PG
Дисклеймер: все права на музыку, героев и их действия принадлежат каким-то жадным, но талантливым людям

полутораминутный клипчик

@темы: Юмор, Hawkeye/Black Widow, Видео

---

[Rusalka4]

(с) graphitedoll

Обзорам

[L]Rusalka4[/L] <a href="http://hawkeyeblackwidow.diary.ru/p179542307.htm"></a>

@темы: Фан-арт, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow, Hawkeye/Black Widow

---

Фан-фик: «Вкус граната» (R)

[Alice P. Liddell]

Название: «Вкус граната»
Автор: me
Бета:  lupus-girl
Персонажи/пейринг: Черная Вдова/Хоукай
Жанр: экшен, ангст, POV Бартона
Саммари: Еще одна версия знакомства Наташи Романовой и Клинта Бартона.
Предупреждения: R за ненормативную лексику (сленг в неограниченном количестве). ООС в отношении Бартона особенно заметно, он получился абсолютным маргиналом.

2974 слова

Эта история закончилась моим арестом и последующим расследованием дела на федеральном уровне. Но начиналась обыденно. Стояли последние недели августа, в Нью-Йорке, как назло, ежедневно накрапывали дожди, и оттого спина болела как чумная, поминая старую травму, еще из Афганистана. Я пил.
Отчетливо помню, как очнулся от звонка Коулсона в дверь. Уже хуже вспоминается, как я вообще оказался в этой квартире. Коулсон выговаривает за то, как я такой раз такой, посмел нажраться и не выключить мобильник. А, что, я ему звонил? Проверяю список исходящих – пусто; впрочем, как всегда. Нет, сейчас мне действительно меньше всего хочется выслушивать его нудные излияния.
- Какое у тебя дело? – Сурово вопрошаю, и только потом спохватываюсь о том, что следует соблюдать субординацию, - сэр?
- Надо ее убрать, - протягивает мне фотографию, но в руки не отдает. Рыжая деваха, лет 25, рост примерно 65 дюймов, вес около 45 кг. Ничего примечательного. – Приземляешься в аэропорту, выезжаешь на точку, кончаешь, и через два часа ты снова в небе – это понятно?
- Понятнее некуда, сэр.
Собирается сваливать и с силой пихает мне в живот какой-то рюкзак; кажется, сумка как сумка, но тяжелая, собака.
- Там координаты, - ожесточенно шипит Коулсон и, надев солнцезащитные очки, скрывается в коридоре.
Что он злющий такой? Ну, подумаешь, выпил человек, можно подумать он сам никогда ничего не потребляет.
Когда я раскрыл рюкзак, обнаружил бокс из тех, что в воде не тонут и в огне не горят.
При всем параде направился на базу, ребята подкинули меня вместе с обмундированием в какой-то Баку – да я его прежде и на карте бы не нашел. Город оказался вполне красивый, старый такой, весь в цветах утопает. Напомнил мне и Стамбул, и Рамаллу; жара стояла адская, но, как известно, пар костей не ломит. Потому я чувствовал себя вполне как турист, разве что больше всего хотелось вернуться обратно на борт, и пусть меня Коулсон в коляске для багажа ссаживает. Через два часа снова напьюсь, размышлял я, искренне веря в это.
Но уже после пятиминутного опоздания объекта я понял, что все мои планы рушатся. По размытым указаниям Коулсона я выбрал пятиэтажку на улице Нахимова, откуда прекрасно просматривалась набережная, где мне предстояло подрезать объект. Что-то моргнуло алым светом напротив меня – я пригнулся, боковым зрением осознав, что какой-то снайпер-молокосос засел на три часа. Лихорадочно поразмыслил – а его-то на кого натравили? Если на меня, то что теперь делать с объектом, и почему она не появляется?
Я просидел еще минут двадцать в опале, изредка просматривая обзорную, и когда она объявилась, почти ее не узнал. Она, по-видимому, попала в засаду, отстреливалась суетливо, но меткая, коматозница. Снайпер ее на мушку взял, ну и что мне оставалось делать? Я его снял. Дважды прикрыл ее и на пределе своих возможностей рывком спустился по пожарной лестнице, уже на земле сменив винтовку на «Магнум». Протолкнул чиксу по узкой улочке, и под обстрелом мы заныкались в ничтожную хибару по звуку, совсем рядом с морем.
- Ты кто? – Спросила она.
Логичный вопрос. И что я должен был ответить? Я тот, кто должен был убрать тебя сорок минут назад и уже сидеть на аэродроме. Но, черт побери, какого хрена кто-то выполняет мою работу вместо меня?
- Не важно, - состроив мертвецки-серьезную мину, процедил я. За авиаторами она видела лишь часть моего лица и не особо стремилась вглядываться. Понятия не имею, какие мысли были ее в голове, но она дрожала как осиновый листок на ветру, и я понял, что в сорокоградусную жару это просто аномально. Она прижимала простреленную руку к животу, озираясь по сторонам. Вопрос времени – как скоро кто-то доберется до единственного окна в помещении и мы оба погибнем. Не знаю, какое чувство меня охватило, но, наверное, мне просто хотелось скорее опохмелиться. Дело приняло самый странный оборот в истории моей жизни, и не знаю, откуда у меня появился носовой платок, но я, без вопросов, туго обвязал ее рану. Она сказала спасибо, и это было от души. Я вспомнил приколку моей юности, что у рыжих нет души, и слабо усмехнулся. Продолжая вглядываться в нее, я нехотя отметил, что на фото она выглядела даже страшненькой, по сравнению с реальностью. Она была неестественно худой и бледной, в красивых аквамариновых глазах лихорадочно метались зрачки. Передо мной, сползя по стене на пол, сидела облезлая кошка, загнанная в тупик, и все же на ее лице оставалось какое-то незнакомое мне достоинство, благородство.
- Как тебя зовут? – Спросил я, поминая, что если называть человека по имени, это поможет ему успокоиться. У меня созрел план, и мне нужно было, чтобы она мыслила адекватно.
Какое-то время она молчала, и я смекнул, что чувиха пытается придумать имя. Что ж, это было честно.
- Наташа, - выдала она. Тогда я не знал, что это ее настоящее имя. Я с секунду поразмышлял о том, почему она в первый раз обратилась ко мне по-английски, а потом вспомнил, что приказал ей бежать, тем самым подсказав, на каком языке я говорю.
- Слушай, Нат, - я подсел к ней, перезарядив ее пушку, потому как она сама не справлялась. – Я вообще не знаю, что происходит, но, кажется, мы рискуем здесь сгинуть, потому тебе стоит собраться. Ты слышишь меня?
Она кивнула, но дрожать не перестала. На ней было черное платье, длиной до колена, и все открытые участки тела покрывали синяки и ссадины. Какого лешего Коулсон признал в ней мишень? Я уже встречал женщин-наемниц, но почему-то моя интуиция подсказывала мне, что в этом деле не все так просто, как кажется на первый взгляд.
Я снял с себя бронежилет, и помог ей надеть его. Все это было как в бреду; сверившись с моими новыми часами (согласно аннотации я отхватил такую крутую штуку, что даже если в меня выстрелят из гранатомета – они уцелеют), узнал, что мы просидели в ожидании обстрела всего пять минут.
- А как же ты? – Спросила она, когда я взялся за ручку двери.
- Я тебя прикрою.
И это было правдой. План был в том, чтобы дать ей уйти, отправиться домой и соврать, что пристрелил ее. Уж не знаю, чем она выделилась в моем неопохмеленном сознании, но я хотел сохранить ей жизнь. Всему виной, конечно, то, что она перестала быть обезличенным объектом. Я прикасался к ней, я говорил с ней и не мог заставить себя хладнокровно порешить ее.
Приоткрыв дверь, я заметил незнакомую марку машины белого цвета с тонированными стеклами; оттуда тотчас начали палить. На мгновение долбанная паника поднялась к горлу вчерашним буррито, прежде, чем я захлопнул хлипкую дверцу. Единственным выходом оставалось окно. Не переглядываясь, мы с Наташей прокрались на противоположную сторону комнаты. Я медленно опустил фрамугу, обнаружив, что под нами было не менее 50 футов до уровня моря.
- Ты умеешь плавать? – Спросила она, совершенно будничным тоном, хотя ее потрескавшиеся пересохшие губы все еще тряслись, будто ее охватил тремор.
- Как амфибия. - Шутканул я, покрываясь мурашками от неожиданно овладевшими меня воспоминаниями. – Давай сюда пушку. – Я спрятал в боксе свое оружие и забрал у нее «Беретту». Девушка вручила мне свои туфли и выбралась из жилета. С ее стороны это было здравое решение, но рюкзак, надо признать, у меня и без того был тяжеленным.
Она первая выбралась на карниз и бросилась в набежавшую на берег волну, надолго исчезнув из поля зрения.
Оказавшись в воде, я тут же пошел ко дну и долго барахтался, прежде, чем всплыть, нервно вытащив голову на поверхность.
- Что там за место? – Переведя дыхание, я показал на мыс в мили от нас.
- Сабаил, - без запинки проговорила Наташа, - но, наверное, они уже на пути туда.
Я, было, подумал закинуть удочку насчет того, кто ее преследует, но, по сути, ответ меня не интересовал.
- Куда впадает Каспийское море? Предлагаешь плыть по течению? – Обильно сплюнув, - благо, мы упали в самое огромное в мире озеро - постарался схохмить я.
Наташа не ответила. Мы устремились к далекому берегу, и, между накрывающими меня с головой «барашками», я все острее желал сбросить рюкзак, но тогда бы мы оказались безоружными. Так что к берегу рюкзак скорее тащила мысль самосохранения, чем мои руки.
Я первым заметил засаду, крикнув «Ныряй!», за секунду до того, как пуля разрезала воздух подле моего объекта. Я и сам погрузился в воду, и, когда выпрыгнул подобно Флипперу, извлекая из рюкзака пушку за какие-то десять секунд, сам Нэмор бы обзавидовался. Путь к одной из машин на набережной был свободен; я признал в ней BMW E21. Мокрые насквозь, мы со всех ног устремились к тачке. Наташа пару раз оступалась, и мне приходилось одновременно отстреливаться, тащить рюкзак и то и дело подхватывать ее за шкирку. Поравнявшись с водительской дверцей, я прикладом оглушил ничего не понимающего человека и вытащил его из салона как тряпичную куклу.
Заводя авто, я столкнулся с механической коробкой передач и с непривычки сдал назад, и мы едва не перемахнули через ограждение. Наташа никак на это не среагировала; откинувшись на подголовник, девушка без сил опустила веки.
- Ты в порядке?
- Да, все ок. - Тихонько отозвалась она.
- Здесь где-то можно залечь на дно?
- Когда вырулишь с набережной, сверни направо и держи курс на замок.
Я беспрекословно заколесил по тесным улочкам, почти сразу заметив искомый объект, возвышающийся на местности подобно мосту «Голден Гейтс» в Сан-Франциско.
Не самые приятные ассоциации у меня были связаны с толпой восточных мужчин на улицах, но все, что от меня требовалось, это крутить «баранку» и не думать о том, что я провалил миссию.
- Останови здесь, - просипела Наташа, когда я поравнялся с длиннющей колонной припаркованных тачек, в довольно красивом месте. Она обулась и, уверившись в зеркале заднего вида, что, по счастливой случайности, за нами не было «хвоста», выскочила на бульвар, метнувшись к кусту рододендрона. Я подхватил рюкзак и, не вытаскивая ключей из замка зажигания, рванулся следом. Только предъявления обвинений в хищении дряхлого «бумера» с другого континента мне не хватало.
Наташа пробежала сквозь кусты и, свернув два раза направо, вывела меня к двухэтажному зданию в стиле миниатюрного Эмпайр-Стейт-Билдинг. Мы обошли его с торца, и, взбираясь по лестнице пожарного выхода, она окончательно выдохлась. Девица присела на порожек, уткнувшись лбом в поручень.
- Прострели замочную скважину, - прошептала Наташа.
Наверное, следовало спросить у нее, куда мы вламываемся, но мне было уже все равно. Я не успел к отлету, голова все еще шумела с похмелья, и меня ужасно мучила банальная жажда. В рюкзаке следовало отыскать лэптоп и связаться с базой, но придумать нечто, оправдывающее мои действия, я не мог.
Отворив дверь, я помог Наташе подняться и уже не отпускал ее, держа пушку наготове, изучая помещения. Везде было чисто. Скупые офисные стены с незнакомым мне флагом над стойкой ресепшен.
- Что это за место? – Все-таки не совладав с любопытством, спросил я, когда мы поднимались на второй этаж.
- Турагентство, - не особо желая разговаривать, просипела Наташа.
Я попытался вспомнить какой сегодня день недели, и, уверившись, что выходной, сошелся на мысли, что здесь никого нет именно по этой причине.
На втором этаже оказалось вполне милое пространство, похожее на кабинет главного босса в какой-нибудь компании. Наташа тут же плюхнулась на кожаный диван. Покрутив колесико на веревке от жалюзи, я удовлетворился полученным зашторенным видом. Мне вполне здесь понравилось, как только я отыскал бар. Откупорив бутылку виски, я жадно отхлебнул четверть емкости и передал ее Наташе. Девушка, не церемонясь, сделала несколько глотков. Она прижала к себе бутылку, крепко держа за горлышко, намекая на то, что это вполне ей еще пригодиться. Вспомнив о ее продырявленном предплечье, я окинул взглядом помещение. Да, даже на другом конце света офисные помещения оснащают душевыми комнатами. Немного освежившись, я отыскал в рюкзаке пакет первой медицинской помощи, без которого ни одного солдата не пускают на иракскую землю. Свой пакет я обычно дополнял анальгетиками всех цветов и вкусов, отлично бодрящими при моем бухариковском образе жизни.
Наташа совершенно не сопротивлялась, предоставив мне возможность подмешать анальгина к ее крови. Она даже не поморщилась, когда я не без труда воткнул иголку в вену.
- Ты не похож на врача, - глухо прокомментировала она мои попытки осторожно промыть рану.
- Предпочтешь оставить свинец в плоти?
- Делай, что хочешь, - обреченно объявила девушка, глотнув еще виски.
Я отобрал у нее бутылку, обильно спрыснув ее тело, которое намеревался, фигурально говоря, прооперировать. Не знаю, какую позу следовало принять, но в итоге я уселся на диване, поджав под себя ноги, чтобы возвыситься над ней, а ее конечности расположил вдоль так, чтобы девичьи плечики оказались на уровне моих коленей.
Кустарно продезинфицировав пинцет, вначале опалив его зажигалкой и потом смочив виски, я не без содрогания запустил железяку в ее тело. Мне пришлось примерить на себя амплуа некого Потрошителя, заставляя себя хладнокровно наблюдать ее молчаливую борьбу с болью. Пуля вышла легко, не вызывая фонтана крови. Зажимая рану добрым куском бинта, я свободной рукой вдел нитку в иголку, проделав те же предварительные манипуляции, что и с пинцетом, прежде чем подносить к коже. И все же изначально я смочил мое будущее поле атаки нещадной струей виски, остатки влив в себя. От соприкосновения ее шкурки с алкоголем, она зашипела, впервые попытавшись мне помешать. Я коснулся ее лба тыльной стороной ладони, установив с ней зрительный контакт. Она затихла и едва уловимо кивнула.
Пропустив ее между своих ног, я ближе подтянул ее к спинке дивана и, выбрав самый удобный ракурс, нехотя сделал первый стежок. Она закричала, долбанувшись головой об обивку. Дав ей перевести дух, я уже без остановки закончил свое дело под аккомпанемент ее глухих стонов. Острая реакция на первые секунды зашивания напомнила мне о том, что она все-таки девушка, но, впрочем, иные особи моего пола откликались еще поганее. Прибрав отовсюду кровь, я наложил повязку оставшимся чистым бинтом, для верности надев сеточку.
Какое-то время я сидел без движения у дивана, потом вспомнил, что в баре была еще одна бутылка. И не то чтобы у меня был план закончить сегодняшний день, как предыдущий, но унять нервы не помешало бы.
Мы пили молча. Примерно на уровне ополовиненного литра неизвестной мне марки алкогольного напитка, судя по вкусу, не меньше 45 градусов, моему заказанному объекту развязало язык.
- Какого хрена ты меня не прикончил?
- По-твоему так очевидно, что я пришел по твою душу?
Она усмехнулась.
- Что еще делать американскому снайперу в Баку?
На это мне нечего было ответить. Я не знал, кто она, и для меня было лучше оставаться в неведении. Судя по неуемному преследованию ее персоны, можно предположить, что она из «Моссада», там женщин полные шаланды, но чем бы привлекла внимание Щ.И.Т.а бедная израильская наемница?
- Ну а если я скажу тебе, что мои большие боссы имеют волчий нюх на все сверхъестественное, в твоих глазах поднимется статус-кво американцев?
Она молчала. Я, было, подумал, что она заснула, но, смерив ее взглядом, наткнулся на долгий пронизывающий взор полный скорби и усталости.
- Я…
Она хотела что-то объяснить, но я заткнул ей рот своим языком. Никогда не испытывал ничего подобного. Ее волосы пахли морем, а губы напомнили вкус граната. Один-единственный поцелуй, из-за которого я мучился от стояка несколько ночей. Перед глазами пробежали все мои любовные истории, включая развалившийся брак. Не могу описать, что значило, подобно девственнику испытывать все сто тридцать три удовольствия, лишь нежно сжимая ее в своих объятиях. Она отключилась, припав губами к пульсирующей яремной вене на моей шее. И почему мы не дошли до самого главного? Видимо, во мне проснулся хренов джентльмен!
Я так и не сомкнул глаз до рассвета.
Городская суета стихла, только цикады трещали, да в отдалении шумело море. Ненавижу этот звук! Мужики смеяться будут, мол у Бартона под боком баба дрыхла, чему не быть довольным? А я не мог отделаться от мыслей, доводящих до дрожи в пятках. Смотрю на серый гладкий потолок, а вижу кривые бедуинские рожи. Аж вспотел, припомнив последнюю командировку в Афганистан. Мне тогда было 25 лет и в Щ.И.Т.е проработал не больше года, но ни раньше, ни позже моей дорогой персоне не приходилось попадать в подобный переплет. Казалось бы, копчик – последняя костяшка, способная обладать фантомной памятью, но он, паскуда, каждую осень ноет о тех трех неделях. Меня пригвоздили к дыбам, пытая водой. Опускали в кадку голову и туловище, дожидаясь, когда уйдет весь воздух, поднимали, удар кулаком в грудь, изящный выблев, и, не давая очухиваться, начинали заново. Не помню, чтобы мне задавали вопросы, созерцая, как из всех щелей льется вода, в те секунды, когда я не оказывался в чане. Нравилось им мучить, ждали, когда ласты склею, а я так и не сдох. Но зря они меня не поспрашивали, я бы рассказал и про Железного Человека, и про Капитана Америку, и Фьюри бы не забыл.
Кажется, этот долбанный прибой подсказал мне о той единственной истории, за которую Коулсон мне должен. Должен моему позвоночнику те три недели в Афганистане, чтобы мне на четвертом десятке не носить на дежурстве пояс из собачьей шерсти.

***
Солнце еще не поднялось из-за Сабаилского замка, как я услышал голоса говорящие на незнакомом мне языке. Они были совсем рядом, потому я бесцеремонно растолкал Наташу и зажал ей рот рукой, чтобы она не издала никаких звуков, привлекающих внимание. Она быстро очухалась, и мы синхронно потянулись за оружием. У нас было не так много вариантов для отхода. Я знаком показал на балкон, но она резко покачала головой. Некто уже застыл на карнизе и истерично прогундел в рацию непонятную мне команду.
- В ванной есть окно? – Спросила Наташа.
- Слишком узкое, мне не пролезть.
Но все же мы метнулись в ванную комнату; за нами ворвались два человека, один из них знакомец, влезший через окно. Наташа метко вырубила второго, взяв на мушку вход. Я завозился с любителем карнизов, не знаю, какого дьявола он выбил у меня «Магнум» и начал душить. Последнюю неделю удача явно меня игнорировала. Он кричал что-то Наташе на своем басурманском языке, и она отвечала. Она смотрела на меня, обернувшись и наставив дуло мне в лоб.
- Се ля ви? – Прокряхтел я, ожидая, когда она нажмет на курок.
- Не знаю, что будет дальше, но будь ты проклят!
Наташа убила моего душителя, и какое-то мгновение мы неотрывно смотрели друг на друга. Потом я поднял свое оружие и, вернувшись в кабинет, подхватил рюкзак.
Не успели мы спуститься по лестнице, как я скорее почувствовал, чем увидел в полумраке фойе несколько винтовок, целившихся мне в грудь. Я ухватил Наташу за здоровую руку, заведя девушку себе за спину. И, как это бывает в кинофильмах? Самый крутой парень в строгом костюме и черных непроницаемых очках выходит в центр, унылым взглядом окидывая тебя, будто видит кусок дерьма.
- Устроил себе каникулы, Бартон? – Спрашивает Коулсон, и Бог мой, он улыбается.

_________
Написано 28 июня 2012г.

@темы: Фанфик, Hawkeye/Black Widow

---

[Мать двоих котов]

Немного пафосное название получается. Или в традиции дамских романов
Но в рамках ретейлинга - вроде как, "говорящее".
Название: Лёд в глазах и огонь в сердце
Автор:  Lina Clean
Ответсек, она же бета:  Verao
Рейтинг: PG-13,
Персонажи: Клинт Бартон, Наташа Романофф, Локи, Тор
Пейринг: Наташа Романофф/ОЖП
Жанр: драма-сказка, ретейлинг «Снежной Королевы»
Краткое содержание: Спасать Клинта - привычное занятие для Наташи.
От автора: Написано для Хельга Винтер, с любовью и преданностью. Временной отрезок - где-то полгодика спустя, после действий фильма. Роли это почти не играет, просто хочется закрепить. Роли не играет, потому что комбинация мувивёрс и мультивёрс.

Начиналось здесь.

Спасибо за прочтение.

Читать дальше

***

Из Копенгагена пришлось добираться до Киля, потом Гамбург, Ганновер, Магдебург, Лейпциг и наконец - Дрезден. Она старательно путала следы, её не должны были найти ни "ГИДРА", ни "Щ.И.Т.". Особенно "Щ.И.Т." - воображение Романофф рисовало разъяренного полковника и заставляло каждый раз вздрагивать. Уход с острова был прямым нарушением, она ослушалась, но ждать одной, неизвестно чего – нет, нет и ещё раз нет. Она должна найти Бартона, где бы он ни был.

Дрезден встретил ее дождем и ветром, но уж лучше так, чем хлопья снега в лицо.
- Вам кого?
Наташа не помнила, чтобы у её старой знакомой была горничная, поэтому - просто отодвинула девушку и вошла.
- Что вы себе позволяете! Я вызову полицию!
Романофф по-прежнему игнорировала истерящую служанку, что повлекло еще более громкие последствия, которые привели к тому, что шаркающей походкой вышла навстречу хозяйка.
- Фрау Тереза Митценхольф, - церемонно сказала Наташа. - Здравствуйте.
- Душенька моя! - старушка покосилась на горничную, очевидно не решаясь назвать гостью по имени, но охотно распахнула объятья. - Я не видела вас семь лет! Вы чудесно выглядите, будто и не было этих лет.
- Ваша Натали рада вас видеть, - помогла Наташа, прижимая к плечу хрупкую старческую фигурку.
- Натали, - подхватила фрау Тереза. - Ах, но вы с дороги, вы устали. Вы должны отдохнуть, а потом рассказать мне всё-всё.

Отставив тонкую фарфоровую чашечку с чаем, Тереза Митценхольф поджала губы.
- Жаль-жаль, я бы хотела, чтобы ты осталась. Я бы взяла тебя в дело, мне нужна проворная помощница.
- Чем сейчас занимается фрау Тереза?
Отмытые до блеска и скрипа рыжие кудри рассыпались по плечам, тоненькие пальчики скользили по чашке, тень от густых ресниц падала на щёки - ни дать, ни взять девица из благородного семейства. Тереза Митценхольф полюбовалась собеседницей, потом подмигнула ей.
- О, ну я занимаюсь теперь исключительно древней и добропорядочной профессией, так что лучше зови меня «мадам».
Наташа вскинула бровь.
- Бордель?
- Исключительный! - просияла старушка. - Тебе понравится! Я организовала всё на высшем уровне, признаю, начала я это как хобби, от безделья, но потом дело стало окупаться. У меня есть обычные девочки, из таких, что встретишь на улице, у меня есть первые красавицы и у меня есть двойники знаменитостей. О, это отдельная статья доходов.
Наташа усмехнулась.
- Воображаю, сколько знаменитостей желают подзаработать таким образом, выдавая себя за собственного двойника.
- Что ты, как можно, - чопорно сказала мадам Тереза, тем не менее, истово кивая. - Была б ты немного помоложе, я бы предложила тебе подзаработать. Дорогая, не подумай, что я хочу сказать, что ты хуже выглядишь, господь с тобой, но ты сейчас наверняка...
- ...более разборчива в источниках дохода, - уточнила Наташа.
- А жаль, что ты не согласна. Я бы нашла тебе мужчину по вкусу. Такого, какого захочешь. Может быть, передумаешь и останешься у меня? Мне бы пригодилась твоя помощь, знание людей и твоё очарование. Натали, дорогая, у тебя будет всё.
Романофф покачала головой.
- Ну, я и не настаиваю, - мадам Тереза поправила плед, лежащий на коленях, и замолчала.
- Именно это и делаешь – уговариваешь.
Старушка так задумалась, что не сразу откликнулась, улыбнулась, кивнула головой
- Мне нужна твоя помощь, - перешла к делу Наташа. - Во-первых, одолжи некоторую сумму денег. Я верну в течение месяца, ты меня знаешь. Во-вторых, мне нужны твои связи и знание сплетен.
Тереза аккуратно поправила морщинистой рукой волосы, посмотрела на играющие на пальцах кольца и сказала:
- Нет, дорогая, давай не сейчас. Завтра. Завтра поговорим о деле, а пока ты должна отдохнуть. Я послушаю, что ты расскажешь о том, как жила всё это время – нет-нет, понимаю, расскажешь то, что сочтёшь нужным. Мы, как старые добрые знакомые, выпьем чаю, посплетничаем о других знакомых.

На следующий день фройляйн Натали Рашман навестила парикмахера, маникюршу и прошлась по магазинам. Мадам Тереза Митценхольф охотно сопровождала её, ожидая, когда та выйдет от парикмахера, примерочной кабинки и т.п., болтая с девушками-продавщицами.
- Тебе не обязательно было ходить со мной.
- Душа моя, я присматриваю себе персонал, - с любезной змеиной улыбкой ответила старая дама. - Кроме того, я так редко выбираюсь из дома, что мне это в радость. Ах да, забыла предупредить, сегодня мы пьём чай у Анны Почаинской и Маргарет Смит. Они будут так рады тебя видеть.
Наташа задумчиво рассматривала приобретённое платье, стоя спиной к собеседнице, поэтому позволила себе гримаску: этих дам она знала и связываться с ними ей хотелось меньше всего, равно как и с Терезой, но с последней выбирать не приходилось. Все три дамы были авантюристками и интриганками высокого пошиба. Маргарет Смит была наполовину бельгийкой, наполовину гречанкой – Магрит Вендупополос. Последним и восьмым мужем был скромный сотрудник британского посольства во Франции, даровавший Маргарет заурядную фамилию «Смит» и британское подданство, что уберегло её от четырёх государств, жаждавших её крови – в Италии, Франции, России и Греции её ожидало бы пожизненное заключение. Все предыдущие мужья Маргарет умирали один за другим по удивительно заурядной причине – грипп. Доказать причастие супруги к гриппу никто не смог, ни в одном из восьми случаев - да, мистер Смит так же упокоился в сени скромного английского кладбища. Однако за дамой водились и другие грешки в виде пристрастий к азартным играм и подделке банковских документов, причём, в таких количествах и с таким размахом, что каждое государство обещало по несколько пожизненных сроков этой чаровнице.

Анна Почаинская выдавала себя за польку, но Наташа твёрдо знала, что ранее у Анны было имя «Светлана» и фамилия «Смирнова». Почаинская была русской, хотя не сознавалась в этом. Нынешняя старушка была ещё лет пятнадцать назад самым востребованным наёмным убийцей по обе стороны Атлантики, со специализацией по жёнам и любовницам политиков, дипломатов и других высокопоставленных лиц.

Триумвират старых дам Наташу совершенно не вдохновлял, причём настолько, что она потеряла контроль над собой и позволила себе неуважительную гримасу, забыв о том, что стоит напротив зеркала.
- Милая, мы все желаем тебе добра. Ты же наша девочка, - вкрадчиво сказала Тереза Митценхольф, бывшая надзирательница женского лагеря Равенсбрюк, одна из первых награждённых Третьим Рейхом за службу инъекцией замедленного старения. – Мы тебя знаем давно, любим. Мы помним тебя ещё совсем молоденькой, сопливой девчонкой, Натой Романовой, которая ещё не заслужила своего прозвища «Чёрная Вдова». Мы старые-старые твои тётушки, которые скучали по тебе и хотели бы выпить с тобой чаю и посудачить про былые времена.
Наташа прикусила губу почти до крови. «Тётушка» Почаинская как-то чуть было не отравила её, в бытность работы Наташи на французское правительство. С «тётушкой» Маргарет они непосредственно не сталкивались, но Наташе довелось столкнуться с отголосками одного подлога, устроенного ушлой миссис Смит. Так или иначе, они все пересекались и знали друг о друге если не всю подноготную, то очень многое.
- Не пренебрегай нами, - змеино зашипела мадам Тереза, ласково убирая прядь волос со лба Наташи. – Ах, пусть тебе смешно, но ты нам как дитя. Так как у нас никого нет, мы бы передали тебе наше дело, зная, что оно в надёжных руках. Ты бы тоже ушла на покой и не в старости, как мы, а сейчас, когда ещё молода, красива и можешь позволить себе развлекаться.

Чаепитие прошло «на уровне»: Романофф улыбалась, дамы улыбались в ответ, покачивая седыми головами, аккуратно ставя чашечки на блюдца разбитыми артритом руками. Наташа рассказывала, что нынче носят в США и Франции, дамы хихикали и выспрашивали подробности о личной жизни. Ни дать ни взять посиделки с добрыми тётушками. Наташу беспокоил тот факт, что вот уже второй день она у Терезы, но ещё не перешла к делу. Однако говорить в присутствии двух других змей она не решалась. Поэтому, придя домой после визита, она решительно приступила к расспросам.
- Мадам Тереза, мне нужно знать, не слышала ли ты о некоей новой организации, образованной, приблизительно, около полугода назад? В её главе должен стоять …
- Милая, душенька, я устала и разбита после нашего визита, прости, я пройду в спальню. Отдыхай и ты. Кстати, посмотри пока мои учредительные документы. У меня всё совершенно законно, чудесные прикрытия для борделей попроще. Ну, а вот данные по встречам высокопоставленных особ – они у меня в одном экземпляре, вот в этой папочке. Посмотри, какие прибыли!
Пока Наташа скрипела зубами, Митценхольф удалилась подобно вдовствующей королеве.

- Я понимаю, что ты хочешь удержать меня, но ещё пара дней, и я буду страдать водобоязнью от твоего чая, литрами выливаемого в желудок.
- Ой, как грубо.
- Мне нужны сплетни и помощь: хочу выйти в свет по твоим связям, как известная авантюристка Натали Рашман. Меня помнят, и, думаю, некоторые даже ждут.
Старая дама промокнула тоненьким платочком абсолютно сухие глаза, но с искренним сожалением сказала:
- А всё же очень жаль, что ты отказываешься. Натали, я предлагаю тебе абсолютно готовый бизнес, доходный, непыльный, спокойную жизнь.
Наташа усмехнулась:
- Вот как раз три недели назад я выяснила, что совсем не подхожу для неё. Итак?
Тереза поджала губы.
- Нет, ни о каких новичках я не слышала, но знаю, что в Ватикан были призваны швейцарцы, была пополнена стража. – Романофф вскинула бровь. – Да, милая, ты всё ещё иногда похожа на ту неумелую девчонку. Пополнение стражи было произведено не просто так, сама подумай. Возможно – было нападение на Папу.
- Еду в Рим, - решительно сказала Наташа.
- Душа моя, тебе нужно не в Рим. Во Францию. В Париж.

С чудесной протекцией от мадам Митценхольф, Наташа снова, достаточно безболезненно и органично, вошла в роль, которая была знакома тем, кто её знал или только слышал о ней – международная авантюристка Натали Рашман. В Париже она, не без помощи всё той же мадам Терезы, восстановила свои старые связи и зажила на широкую ногу, окружённая поклонниками и немного незаконными операциями. В душе она понимала, что сейчас на неё выйти легче всего. Натали Рашман была известной персоной, а сообразить, что она та самая Наташа Романофф для аналитиков «Щ.И.Т.а» или «ГИДРЫ» особого труда не представляло. Что ж, на этот случай у Наташи были пути отхода, точнее – бегства.

Старая дама отправила её в Париж не просто так: здесь было сердце сплетен Европы, и аристократы из Италии охотно посещали светские вечеринки у аристократов Франции. Нет-нет, конечно же, все кругом были демократами, но ведь не так просто забыть своих предков, тех, кто вели свой род кто от Жозефины, а кто и вовсе от династии Валуа. Аристократия процветала даже в самой демократичной из стран Европы – Англии, так что тут говорить о не столь «правильных» странах. Из всех своих знакомых, новых и старых, Романофф пыталась вытрясти только одно: не слышали ли они о новой преступной организации, занимающейся, ах, да неважно чем, и о её главе, некоем господине с «северными» корнями – Локи Лафейсоне или Одинсоне. Ей удалось установить, что несколько месяцев назад действительно было совершено нападение на Ватикан. Один из ее новых поклонников был высокопоставленным чином в полиции Франции и тесно сотрудничал с такими же чинами из Италии – ну, покер, девочки, оргии на виллах. Он рассказал ей, что почти никто не пострадал и ничего не было украдено, но …
- Высокий человек в зелёном ходил по Ватикану и кричал, что он – настоящий бог, а все кругом – презренные людишки?
- Натали, да вы – сама богиня, - сообщил ей Жюль, целуя пальчики. - Вы угадали.
Итак, это было очень похоже на Локи, и это действительно был Локи, потому что большего идиота с манией бестолкового величия и презрения к людям на Земле она не знала.

Оставаться в положении охотницы за приключениями дальше было все опаснее и опаснее. Наташа по крохам собирала призрачную информацию и готова была отчаяться - Локи был предсказуем и неуловим одновременно.

- Натали, друг мой, я хочу представить тебе моего, эээ, другого друга. Прошу любить и жаловать, Фридрих дель Маре.
Наташа дежурно дружелюбно улыбнулась и подала руку симпатичному шатену среднего роста.
- Жюль слишком воспитан, чтобы сказать, что я просил его оказать мне любезность быть представленным вам. Я много о вас наслышан и, признаться, поражен: слухи не обманули, вы не только умны, но и прекрасны.
Внутренний детектор неприятностей засигнализировал об опасности. Наташа еще раз улыбнулась.
- Вы итальянец?
- Вообще-то француз.
Наташа смотрела на гостя, пытаясь раскусить его и понять - в чем подвох? Фридрих со спокойной улыбкой выдерживал этот пристальный взгляд. Жюль Дандо, тот самый господин, что поделился с Наташей сведениями о таинственном происшествии в Ватикане, оказался нечувствительным к дуэли взглядов, он подхватил обоих под руки и потащил к выходу.
- Идемте, идемте, дорогие мои, у меня заказан столик и мы должны отметить ваше знакомство обедом.

За обедом у Наташи появилось желание все бросить и сбежать, слишком уж ее новый знакомый много знал и охотно демонстрировал эти знания, рассказывая, к примеру, о некоей неуловимой Черной Вдове.
- Натали, вы торопитесь? - месье Дандо был ужасно расстроен, как же все было прекрасно: хороший обед, красивая женщина.
- Да. То есть – нет, - она с вызовом посмотрела на Фридриха. - Просто вы так внезапно меня похитили, что я не успела изменить свои планы. Я намеревалась посетить магазины, зайти к портнихе.
- О, Натали, позвольте сопровождать вас, - любезно встрял дель Маре.
Она прожгла его взглядом.

Болтая совершенно ни о чём, они побывали в магазине ювелирных украшений, женского белья, зашли в кафе, потом Наташа «вспомнила» о том, что записана к парикмахеру. Фридрих был чрезвычайно мил, и Наташа всё это время чувствовала себя как на иголках.
- Натали, прежде, чем вы сейчас отправитесь делать причёску и маникюр, я бы хотел вам сказать, что не нужно меня бояться.
С этими словами дель Маре взял её за руку, поднёс к губам и запечатлел на пальцах самый настоящий, а не протокольный – чмок губами в воздухе – поцелуй. Наташа высоко вскинула брови и приняла вид оскорблённый и недоумённый.
- Я же знаю, что вот эти все дамские заведения, парикмахерские, магазины, салоны – у них у всех по два выхода. К слову, в кафе, где мы были – целых четыре. Вы, очевидно, раздумывали, когда меня лучше покинуть, но, поверьте, не стоит этого делать. Я вам не враг. Что ж, жду вас.
Она, не сказав ни слова, повернулась и прошла в кресло к мастеру, гадая: бежать или воздержаться?

- Вы не пригласите меня к себе? Нам нужно поговорить. Послушайте же, вы слишком осторожны, а я на самом деле – ваш друг. Хочу им стать. Если вам станет легче, могу передать вам привет от одной дамы в возрасте из Дрездена.
- Если вы думаете, что это отличная рекомендация, вы ошибаетесь, - сквозь зубы сказала она, мысленно обругав себя и тот день и час, когда решила обратиться за помощью к Терезе Митценхольф.
- Будем считать, что вы пригласили меня к себе в квартиру. Хотя, будьте любезны – идите без меня, я буду через минуту.
Дель Маре услужливо распахнул перед ней дверь подъезда, а затем махнул куда-то в сторону конца улицы:
- Я загляну в один магазинчик и мигом вернусь.
Наташа пожала плечами, намекая, мол, воля ваша и юркнула в подъезд. Всё же она оценила тот факт, что, напросившись в гости, дель Маре давал ей время подготовиться. Что же, нужно проверить на месте ли пистолет и ещё кое-какие игрушки.

Когда первым в дверь «вошёл» огромный букет, она сделала шаг назад и сжала нож, который прятала за спиной. Когда же вошёл сам Фридрих дель Маре, она уже успела совладать с собой и даже приняла отстранённый вид, но всё так же предусмотрительно прятала за спиной небольшой, но очень острый ножичек.
- Я воспитан мамой так, что не могу явиться к даме без цветов, тем более в такой знаменательный момент. Натали или правильно – Наташа? Будьте моей женой.
Абсурд ситуации усугубился тем, что она умудрилась разжать пальцы и уронить нож на пол. «Старею», - пролетело в её голове. Фридрих равнодушно посмотрел на нож, а затем посмотрел ей в глаза, точнее, постарался поймать её взгляд.
- Я серьёзен. Итак, поговорим?

- Натали, я не могу сказать, что безумно вас люблю, но я безмерно вас уважаю и я наслышан о вас. Вы – очаровательная и опасная женщина. Именно такая мне нужна жена. Позвольте, я расскажу о себе немного подробнее. Вас ведь удивило сочетание моего имени – о, совершенно не французского – и, как вы посчитали, итальянской родовой фамилии. Нет, итальянского во мне – лишь фамилия, родоначальник нашего семейства был полководцем при Наполеоне. Хотя, я неверно рассказываю. Начнём с того, что у Наполеона Бонапарта было несколько незаконнорожденных детей. Двоих из них, близнецов, мальчика и девочку, он отдал своему верному служаке на воспитание, предварительно наградив его за службу имением в Италии и найдя ему богатую и достойную спутницу жизни, а тот взамен подарил детям своё имя. Я – потомок Маленького Капрала, и могу это подтвердить. Чтобы вас совсем не смущало моё имя, скажу только, что в середине девятнадцатого века, дель Маре породнились с Габсбургами и с тех пор в знак этого высокого родства каждого мальчика, родившегося в года, заканчивающиеся на цифры четыре и восемь – являющимися символами «мистической тетрады», числами Юпитера и символами Габсбургов - нарекают Фридрихами.

Отбросив ложную скромность: да, ныне в Европе мало кто сравнится со мной по чистоте крови. И вот я ищу себе супругу, достойную меня и моего рода, способную как являть себя на светских раутах, так и постоять за себя. Кроме того, что вы являетесь той самой Чёрной Вдовой, потрясающей, отважной женщиной, вы ещё и наследница дома Романовых. Вы - та самая идеальная женщина для меня, которая должна стать моей женой.

- Про дом Романовых вам тоже мадам Тереза рассказала? – вложив максимальную дозу яда в голос, спросила Наташа.
Дель Маре её удивил, если не сказать больше, за всю свою жизнь она много раз слышала о наследниках Наполеона, даже видела тех, кто объявлял себя оными, но о Фридрихе дель Маре она слышала впервые и отчего-то знала, что он говорит правду и может подтвердить высоту своего происхождения.
- А это не так? – живо подскочил Фридрих.
- Нет.
Небольшой поединок взглядов и он разочарованно сказал:
- Вы врёте.
- А вас мама не учила не говорить дерзости дамам?
- Что ж, даже если вы простолюдинка, я всё равно прошу вас стать моей супругой. Я много слышал о вас и считаю, что вы очень достойная дама. Я очень долго вас искал, и мне удалось выйти на загадочную Натали Рашман. Я решил удостовериться, что вы – это вы, и пообщался с нашей общей знакомой – мадам Терезой. Кстати, она сказала, что я вам понравлюсь.
- Вы снова дерзите.
- Нет. Я передаю вам её слова. Бедная старушка так о вас заботится, она мне все уши прожужжала о вас, стоило мне только задать вопрос.
Наташа не сдержалась и употребила несколько нехороших слов, позаимствованных, к слову, у того, на кого она стремилась выйти – Локи. Дель Маре захлопал ресницами и заметно покраснел.
- Вынуждена вам отказать.
- Что вот так? Всё? Вы мне не скажете, почему вы отказываетесь от положения, от денег, от спокойной и безмятежной жизни?
- Наверное, я не создана для неё, - глуховато сказала Наташа. - Будьте добры, оставьте меня.
- Я был честен с вами, будьте честны и вы со мной.
Не более десяти секунд потребовалось ей, чтобы проанализировать весь предыдущий разговор. Итак, если этот месье Фридрих так легко её нашёл, значит «Щ.И.Т.» уже где-то совсем рядом, не говоря уже о «ГИДРе». Стоило рискнуть.
- Я ищу друга, Фридрих, я хочу его спасти.
Француз выдернул из тщательно подобранного букета розу, полюбовался ей, затем помахал цветком в воздухе и спросил:
- Друга? Натали, только друга?
Она молча посмотрела на него, и Фридрих смутился.
- Да, я понимаю, друга. То есть, вы мне не скажете ни да, ни нет на мой вопрос. Хорошо, пусть будет друг. У друга есть имя? - Наташа молчала. – Простите, кажется, я всё-таки вас немного больше люблю, чем сам думал, и от этого – ревную. Глупо.
Роза полетела на пол, дель Маре встал около окна и, разглядывая улицу, совсем другим голосом сказал:
- Рассказывайте. Постараюсь помочь.

Если в Европе и оставались рыцари, то они явно были из рода дель Маре. Наташа полностью положилась на Фридриха и не была разочарована. Она покинула квартиру и перебралась в загородный дом дель Маре, Натали Рашман снова исчезла, если кто-то и следил за ней – он её точно потерял. Фридрих был благороден, честен и каждый вечер на совместном ужине доставал её вопросами, не передумала ли она, и не решила ли выйти за него.
- А как же ваше желание найти себе благородную даму голубых кровей? – дразнила Наташа.
- Вы в сто раз благороднее, - возражал он.
- Ага, как же, - бормотала в сторону она, и разговор переходил на другие темы.
Фридрих, на самом деле, не был идеалистом и фантазёром, но его решимость поражала. Если он решил, что Наташа его достойна – переубедить его было невозможно.
- Я знаю, что вы убивали. И иногда – подло. А вот по поводу родства с царским домом,
Натали, вы темните. Мои источники утверждают обратное.
В эти моменты она очаровательно улыбалась и тут же прикидывала – о каком убийстве он говорит и где возможен был прокол?

- Натали, вы слышали о ряде странных, хммм, странных нападений на исторические памятники, в разных странах?
- Ватикан.
Дель Маре поставил чашечку послеобеденного кофе на маленький столик и кивнул.
- Не только. Были и другие столь же странные посещения, например, Лувра.
Тут она вздрогнула: Локи был рядом, а она не знала.
- Лондонский Тауэр. Прогулка по Великой Китайской Стене. Русский Кремль.
Наташа наконец-то обернулась – всё это время она стояла спиной к дель Маре и любовалась на причудливые облака за окном.
- Что? И что, тоже просто дурные выходки? Прошёл, напакостил и ушёл?
- Почти. Ватикан, Лувр и Китайская Стена осчастливил своим посещением господин в зелёном с посохом. Он гулял по зданиям, ну, и Стене, выкрикивал нечто бессмысленное о том, что он – бог. – Наташа кивнула. – А вот скажите-ка мне, что объединяет Тауэр и Кремль? Ведь вы – русская, вы должны знать.
- Это знает любой просвещённый человек, - уязвлённо сказала она. - В Тауэре хранятся сокровища британской короны, равно как и в Кремле, в Оружейной палате, хранятся сокровища бывшей Российской империи, царские регалии. Что-то украдено?
- Да, вы быстро сориентировались. Мои агенты донесли мне, что, скорее всего, Ватикан, Стена и Лувр были отвлекающими манёврами, а вот Тауэр и Кремль – истинными целями.
- Украдены драгоценности?
Наташа стояла очень прямо, заложив руки за спину, чтобы Фридрих не видел, как она нервно перебирает пальцами. Дель Маре вдруг сменил тему.
- Натали, а какие драгоценности любите вы? Вы любите массивные украшения из золота? Хотите, я в день нашего бракосочетания подарю вам гарнитур, точную копию украшений Нефертити, включая золотой головной убор?
- Ну, это было бы нехилым кичем. Фридрих, к чему вы клоните?
Он вздохнул.
- Я бы очень хотел, чтобы вы остались, потому что после того, что я вам расскажу, вы наверняка сорвётесь с места и броситесь спасать вашего друга. Да, украдены ценности, причём, приспешники господина, которого вы зовёте Локи, обошлись с сокровищами чрезвычайно своеобразно: им нужны были только камни. Они выламывали и выдирали их с богато расшитых одеяний, корон и ожерелий. Но это ещё не всё. Давайте, расскажите мне, что ещё хранится в русском Кремле? Не вспоминаете? – Она отрицательно покачала головой, не понимая, к чему идёт речь? – Ладно. Я вам расскажу одну историю. Когда-то некий бур на берегу Оранжевой реки нашёл первый алмаз и случилось государство – Родезия. Вам историю развития алмазной промышленности и далее, компании «Де Бирс», пересказывать или вы уже догадываетесь, к чему я веду?
Наташа наморщила лоб, всё ещё не понимая, при чём тут Кремль. Фридрих кивнул, видя её затруднения, и продолжил.
- В России алмазы добывают где-то на севере.
- В Якутии.
- Шшш, нет, теперь дослушайте до конца. Южная Африка на текущий момент под контролем компании «Де Бирс», практически мирового монополиста, хотя Россия всё же иногда достаточно успешно теснит «Де Бирс» с алмазного рынка. Погодите, как же называется русская компания…
- «Алроса», - заинтересованно сказала она. - Да, я слышала, что у них есть своё южное отделение и разрабатываются некоторые месторождения. Но я уже поняла к чему вы, Фридрих. В Кремле – Алмазный Фонд России. Там хранятся алмазы.
- И они были растащены оттуда почти подчистую.
Она попыталась связать всю информацию воедино, но дель Маре ей не дал этого.
- Кстати, давайте, вернёмся к «Де Бирс». Несмотря на строгости и уникальную систему безопасности, компания ежегодно теряет миллионы – часть добытых камней куда-то пропадает. Исчезает. Но потом камни всплывают в той или иной части света. Натали, вы никогда не интересовались путями контрабанды алмазов?
- Я всегда интересовалась другим – зачем они.
- И вы мне можете объяснить?
- Да.
- Я всё ещё хочу, чтобы вы приняли мою фамилию и стали моей женой.
- Алмазы можно резать лазером, но при помощи всё тех же алмазов можно создать твердотельный лазер на люминесцирующих твёрдых средах, сверхмощный лазер, если алмазов будет достаточно. Здесь будут ценны диэлектрические свойства алмаза.
Дель Маре не удержался и принялся аплодировать, вызвав у Наташи лёгкое раздражение, которое она продемонстрировала, сдвинув брови.
- На-та-ша – вы чудо. Я надеюсь, что друг, которого вы хотите спасти, достоин вас.
- Фридрих, не будем об этом. Но, кажется, я уже догадалась, к чему вы ведёте. Как Ватикан и Лувр были отводом глаз для того, чтобы прикрыть цель – похищение камней, так и само похищение камней – прикрытие. Основная цель не рубины, изумруды и яшма, а алмазы, точнее огранённые алмазы – бриллианты. И, кроме того, вы хотите мне сказать, что за последнее время изменился путь контрабанды алмазов из Африки? Куда теперь идёт основная масса камней?
Фридрих поднялся из кресла. Про кофе он уже давно забыл. Он поманил её за собой, и они прошли в библиотеку. Он вытащил огромный атлас, перевернул несколько страниц и ткнул пальцем.
- Насколько удалось разузнать моим информаторам, это конечный пункт доставки камней.
- Финляндия?

Собиралась она в спешке, Фридрих молчал, не помогал, но хотя бы молчал и не ныл на тему женитьбы. Наташа поймала себя на том, что слишком негативно думает о том, кто помогал ей, кто собрал максимум информации и кто был очень полезен, заботлив. Она скрипнула зубами и старательно прикусила губу, давя хвостик мысли: «…как Клинт».
- Фридрих, я вам очень благодарна, вы даже не представляете как. Вы хороший человек и я уверена, найдёте себе супругу, ну что же вы как маленький, уцепились за мысль, что я – для вас. Это глупо. Помогите лучше: проверьте, заряжен ли пистолет.
На самом деле она никогда не доверяла никому своё оружие, но сейчас важно было чем-то занять слоняющегося за ней дель Маре. Наташа пообещала себе, что потом сама осмотрит пистолет, но пока путь он считает, что ему доверяют и ценят.
- Да, я понимаю. Наверное, глупо, - уныло отозвался потомок Наполеона. - Наташа, мне кажется, я уже не просто ценю вас, я влюблён в вас. Не всякая женщина разбирается в лазерах, чёрт побери. И одновременно я осознаю, что всё это время несколько, ммм, ребячился, ну, знаете, играл в принца, который ищет свою принцессу.
- Давайте останемся друзьями, - ровно сказала Наташа, окидывая взглядом сумки: она собиралась путешествовать под именем баронессы Витгенштольц.
- Да, и именно поэтому я постараюсь обеспечить вашу безопасность. По-дружески. Я пошлю с вами телохранителя. К тому же, вы ведь, дайте угадаю, планировали путешествовать на автомобиле? Нет? А я вам предлагаю авто и водителя. Не вздумайте отказываться, вы же не хотите, чтобы вас кто-нибудь выследил. Автомобиль удобен для этого, никаких следов при покупке билетов, разве что можно отследить кредитку на заправочных станциях, но и здесь есть выход: достаточно пользоваться карточкой моего гаража. У меня заключены договора с автозаправочными станциями. Вы же согласны?

Ехать на машине в Финляндию было действительно удачной мыслью, её спутник оказался отличным парнем: всю дорогу молчал и открывал рот только тогда, когда его спрашивали. Они миновали границу за границей, где-то вполне законно переходя из страны в страну, где-то пользуясь «услугами» определённых личностей. Из Эстонии они должны были отправиться на пароме в Финляндию, в Хельсинки. Конечным пунктом был город Тампере.

- Мне кажется, за нами следят, - угрюмо сказал спутник Наташи.
Наташа прислушалась к внутренним ощущениям, интуиции, осторожно «прощупала» окружающих.
- Нет, Питер, тебе кажется.
- Д-да, скорее всего, - неожиданно согласился водитель. - Мне показалось на минуту, когда мы выходили из машины, и я ещё задержался посмотреть, хорошо ли заперт багажник и ваши чемоданы.
- Скорее всего, нас с кем-то перепутали и, да, действительно следили, - несколько рассеянно сказала она, устало проводя рукой по волосам. После слов Питера не сразу, но появилось чувство, что за ними следят. Это чувство то уходило, то возвращалось.
- Плохо, что придётся ехать уже затемно, - продолжал хмуриться спутник.
Наташа улыбнулась: дороги Финляндии были ей достаточно известны, все они нанесены на карту, прекрасно обслуживаемы, и ей показалась смешной боязнь путешествия вечером.
- Я поведу, если не возражаешь. Не хочу терять время и ночевать в городе.

Когда они съехали с парома и выехали из города, сначала им не показалось странным наткнуться на щит «объезд» с указателем. Но когда точно такой же щит попался им второй раз, через семь километров, Наташу продрал холод по спине, и она решительно крутанула руль, разворачиваясь.
- Поздно, - спокойно сказал Питер. – Наташа, что бы ни случилось, я вас не предам.
Она даже не успела спросить, к чему он вдруг так заговорил, как раздались выстрелы и крики на ломаном английском вперемешку с финским и немецким. В них звучало требование остановиться.

- Эй! Кто есть жив? Эй? Ты говорить?
Наташа, морщась, оторвала голову от руля и расфокусированно посмотрела на мужчину, размахивающего пистолетом. Судя по всему, она заработала себе лёгкое сотрясение – это фигня, хотя мешает целиться. О том чтобы убежать, не было и мысли, машина была окружена людьми. Стараясь не выдать себя, она подняла руки, показывая, что безоружна, и стала выходить из машины, косясь назад: Питера там не было. Наташа хотела спросить, в чём дело, но кто-то ударил её по затылку, и она снова потеряла сознание.


TBC

@темы: Фанфик, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow

---

Клинт без Наташи

[darian~kite]

из моего:3

@темы: Фан-арт, Clint Barton – Hawkeye

---

Разбирая тумблер. Вместе. Часть 3. Финальная.

[Rusalka4]

+1

(с) (с)

@темы: Фан-арт, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow

---

Разбирая тумблер. Вместе. Часть 2.

[Rusalka4]

(с)

+6

(с)


(с)


(с)


(с)


(с)


(с)

@темы: Фан-арт, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow

---

Разбирая тумблер. Вместе. Часть 1.

[Rusalka4]

(с)

+5

(с)


(с)


(с)


(с)


(с)

@темы: Фан-арт, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow

---

Разбирая тумблер. Наташа.

[Rusalka4]

(с)

+2

(с)


(с)

@темы: Фан-арт, Natasha Romanoff – Black Widow

---

Разбирая тумблер. Клинт.

[Rusalka4]

(с)

+3

(с)


(с)


(с)

@темы: Фан-арт, Clint Barton – Hawkeye

---

Фан-фик: «The First Date» (R)

[Alice P. Liddell]

Название: «The First Date»
Авторы:  lupus-girl &  Alice Baker
Бета: то, что писала я, бетировала  lupus-girl
Персонажи/пейринг: Черная Вдова/Хоукай
Жанр: Экшен, и в дополнение больше напоминает ER, но есть место и Hurt/comfort
Саммари: первое совместное задание Наташи и Клинта; есть общие сюжетные линии с моими предыдущими фиками: «Never say» и «My memory». Рейтинг R поставила за нецензурную лексику.

6017 слов

«Небоскребы созданы для того, чтобы поражать», - такая мысль посетила Наталию, как только она вошла в свою новую квартиру на Манхеттене. Перед ней открылся величественный вид на залив и каменные джунгли, обладающие визуальной иллюзией трехмерного изображения при определенном освещении.
Квартира принадлежала Натали Рашман. Имелся и паспорт на это имя, и Грин карта, страховка, трастовый фонд и прочее, прочее, прочее. Легенда настолько запутанна, что Наташа, по сути, даже не до конца ее изучила, приняв во внимание лишь то, что теперь она – ведущий аналитик, крупной консалтинговой компании, конкурирующей со Stark Industries. Так же у нее появилось новое официальное имя – спецагент Щ.И.Т.а Наташа Романофф. И с этим уже было намного проще, по крайней мере, она знала, чего ожидать от Фьюри с товарищами и этой новой личины. Еще одна ипостась, равнозначная Елене Беловой, - сыграть шпионку, в этот раз с еврейскими корнями. И почему еврейскими? Похоже, креативщики агентства испытывают кризис.
Бартон оказался прав, все было исправлено. Почти все. Ей было дано заполучить все новое: жизнь, личность, работу, мужчину. Остались только воспоминания о былых временах, от них она бы избавилась в первую очередь. Наверное, в свой пакет услуг Фьюри следовало бы включать лоботомию, или, по его мнению, Черная Вдова слишком бесчувственна, чтобы помнить о своих грехах?
Что касается, Бартона, то она бы предпочла никогда больше не встречать его, но если стоял выбор между человеком, который совершенно ей незнаком, и молодым парнем, по милости судьбы легко управляемым, то ответ очевиден - Клинтон Френсис Бартон, кодовое имя «Хоукай». Его легковерность уже сыграла против него злую шутку; Наташа чувствовала, что он влюблен в нее и измучен сомнениями. Вот незадача – иные истерзаны на счет ответных чувств, несчастье же Бартона – каждый день спрашивать себя, а тому ли человеку он доверился? Наташа сама не знала ответа на этот вопрос, и ей не льстило его хорошее отношение. Это было лишним. В определенный момент это всегда становилось фактором, способным уничтожить ее легенду и даже поставить под угрозу несколько жизней. Сама мысль о романе с Бартоном казалась ей абсурдной, к тому же, помимо его юности, он был не так красив, как иные мужчины в ее «прошлых» жизнях.
Каждое утро Наташа решила начинать с тренировок, и в какой-то мере, это приводило мысли в порядок, и вроде все было хорошо. Выставив полуторачасовой таймер на беговой дорожке, Наташа принялась медленно перебирать ногами, поминая о том, что совершенно напрасно разгоняться с первой минуты.
И даже сообщение, высветившееся на экране BlackBerry Curve 9380, ее новенького мобильника, выданного специально для получения оперативных заданий Щ.И.Т.а, не способно было заставить Наташу остановиться. Следом позвонили. Что ж, кто-то испытывал ее терпение.
«Продолжаем изображать невозмутимость», - Наташа подняла руки вверх, глубоко вдохнув, и опустила на выдохе, неспешно передвигая ногами.
Еще один звонок. И еще. Наташа начала подозревать, что Бартон злоупотребляет служебной линией. Он один, кроме Марии Хилл, заместителя Фьюри, знал этот номер. К тому же по Наташиной прихоти, именно Клинтон стал ее куратором.
Выстояв очередь трели неумолкаемого мобильного телефона, Наташа начала думать, что хуже утро уже стать не могло. И все же соскочить с тренажера ее заставил звонок в дверь. Схватив с полки в коридоре револьвер «Магнум» с полным магазином патронов 44 калибра, женщина сняла оружие с предохранителя, готовая застрелить любого, кто окажется за дверью. Но, все же придержав свои социопатические замашки на потом, распахнула дверь, придержав «Магнум» за спиной.
- У вас в России до сих пор пользуются телеграфом? – Съехидничал Бартон, протянув стакан с неизвестным содержимым, судя по товарному знаку, из «Старбакса».
- Я хотела проверить сообщение, когда закончу тренировку, - понуро выговорила Наташа, поставив револьвер на предохранитель и махнув им в сторону гостиной. – Что ж, проходи.
- Это срочное. У тебя есть пять минут на сборы. Бери настоящий паспорт, мы улетаем в Сан-Марино, инструкции получим на месте. – Клинт покосился на револьвер, стараясь не менять радушного выражения на своем лице.
- Что значит «мы»? – Наташа нахмурила лоб, для проформы забрав из рук Бартона протягиваемый напиток.
- То и значит, что Фьюри снял меня с должности твоего куратора и перевел в напарники. Ты должна быть этому безумно рада. – Бартон ослепительно улыбнулся, сняв крышку со стаканчика в руках Наташи. – Это Макиато, попробуй.
- Клинт… - протянула Наташа, отставив кофе на полку.
- Знаю, - мужчина помрачнел. – Ок, не хочешь – не пей. И кофе – это только аллегория, верно?
Наташа согласно кивнула. На какое-то мгновение повисла неловкая пауза. Романова постаралась изобразить сожаление или даже вызвать слезы, показав, насколько она опечалена ситуацией, но, наверное, это было бы лишним. Ему не нужно было покупать ей кофе, нет необходимости о ней заботиться.
- Собирайся, я жду тебя в аэропорту Кеннеди, рейс в 12.40, то есть у нас осталось меньше двух часов. Никакой экипировки, только паспорт, и надень что-нибудь дорогое, Сан-Марино – это курорт для реально богатых ребят. – Клинт привстал на мысочки, демонстрируя туфли из крокодиловой кожи сизо-голубого оттенка.
Наташа только сейчас заметила на нем темно-серый костюм с металлическим отливом из последней коллекции Valentino, авиаторы «Ray-Ban» и сапфировые запонки, убивающие своей дороговизной. Кажется, ее Натали Рашман должна иметь рядом с собой мужчину, способного купить себе такие запонки. И, будучи в образе Натали, она должна была в первую очередь обратить внимание на аксессуары, но ее занимал Клинтон. Черт побери, в его обществе она позволила себе забыться. Он вскружил ей голову, как какой-нибудь восьмикласснице. Это даже не смешно.
Губы Наташи превратились в одну тонкую линию, и на лице сильно отражались лихорадочные мысли, сменяющие друг друга со скоростью света.
- Ладно, я пошел. – Клинт попятился, взявшись за ручку двери, приоткрывая, - Наташа?
- Натали. Когда мы здесь, я - Натали Рашман. Ты уже открыл дверь, и кто-то мог установить камеру на лестничной клетке. – Забубнила Романова.
Клинт снова улыбнулся, он наклонился к ее шее, его дыхание горячей волной ошпарило кожу.
- Я же Хоукай, в подъезде нет никаких камер. Я бы заметил, поверь мне, - прошептал Бартон, и от звука его голоса у Наташи вдоль позвоночника пробежали мурашки.
Когда за Клинтом закрылась дверь, Наташа ущипнула себя за ладонь, оттянув кожу максимально сильно. Это не помогало, оттого она в ярости смахнула кофе с полки, одновременно крепко сжимая в другой руке «Магнум». Ей хотелось разрядить магазин в гребанный стаканчик, но соседи могли услышать выстрелы, и, на удивление, это обстоятельство сдерживало саму Черную Вдову.
- Я ненавижу тебя, Клинтон Бартон, ненавижу! – Очень тихо, чтобы никто не мог ее расслышать, произнесла Наташа, и подобный тон, услышанный от нее, воспринимался гораздо страшнее, нежели самый дикий крик.

***
За период более десяти часов перелета из Нью-Йорка в Римини, с пересадкой в Люксембурге и трансфером до Сан-Марино, настроение Наташи не изменилось. Про себя она удивилась тому, что Бартон не терял бдительности на борту.
«Если хочешь, вздремни. Я подежурю, у меня предчувствие, что здесь могут оказаться недруги».
Клинтон казался старше и мудрее нее, готовым ко всему. По его мнению, их забросили в этот городок одного из самых крошечных государств в мире с определенной особой миссией, где им не придется никого убивать. Похоже, это обстоятельство нервировало его. Его переквалифицировали в агента по налаживанию связей с другими секретными организациями, такое определение он получил после сдачи отчета о деле Наталии Романовой.
«Я ни разу не дипломат. Можешь на меня не рассчитывать. Я все испорчу. Гарантированно», - твердил Бартон до самой стойки ресепшн в маленькой, но уютной гостинице.
- Мистер и миссис Доу, - выпалил Бартон.
Девушка-администратор перестала улыбаться, остановив свой взгляд на Наташе. Даже после, по ощущениям, бесконечного перелета, Романова выглядела потрясающе. Собираясь в ужасном расположении духа, она надела самое дорогое платье из гардероба Натали Рашман. Наряд был слишком уж вычурным, и, придерживаясь легенды в подобном тренде, не стоило где-либо присаживаться, но сама Наташа не придавала значения своему сексуальному виду и не сразу одергивала платье, когда оно задиралось выше середины бедра.
- Вас ожидают в ресторане, - передав ключ-карточку от комнаты, суховато произнесла девушка за стойкой.
- Grazie, senorita, - с небольшим неаполитанским акцентом проговорил Бартон. С его стороны было совсем неразумно назваться, по сути, английским именем и заговорить на итальянском без британского говора.
- Соберись, - шикнула на него Наташа, когда иные посетители перед ней придержали дверцу, ведущую в ресторан.
- А ты вырядилась как проститутка, - наконец высказался Бартон.
- Надо было тебя пристрелить еще в квартире, - зло проворчала Наташа, взяв Клинта под руку, потому как несколько мужчин присвистнули ей вслед. – Я признаю свою ошибку по поводу платья.
- Ладно, я свою тоже, - безэмоционально отозвался Клинт.
Они прошли к бару, выбрав напитки. Хостесс проводила их к свободному столику на несколько персон. Клинт отодвинул для Наташи стул напротив барной стойки, для себя выбрав место так, чтобы просматривать вход.
- Ты знаешь, как выглядит связной? – Поинтересовалась Наташа.
- Теперь да, - Клинт кивнул в сторону человека приблизившегося к ним. Незнакомец кинул в пепельницу фотографию, уже начавшую плавиться.
Наташа сощурилась, пытаясь вспомнить, откуда мог взяться подобный снимок, но почти сразу поняла, что это фотомонтаж.
- Привет одноглазому, - на ломанном английском заговорил мужчина, с шумом усевшись на стул. – Вы, это, того, передайте ему, что я варю макароны в забегаловке за углом и больше ни на кого не работаю, это ясно?
- Ясно, как не понять? Макароны. – Протянул Бартон, выбрав уэльский акцент.
- Тут вам оставили номер ячейки, - связной засунул в манжет Бартона предмет, похожий на самокрутку, - там пакет с описанием задания, лучше забрать прямо сейчас, и не следует вам здесь останавливаться. Она, - мужчина пренебрежительно кивнул в сторону Наташи, - слишком заметная.
Бартон пожал плечами.
- Это все?
- Да, - абориген грузно поднялся со стула и, засунув в рот зубочистку, направился к выходу.
- Как думаешь, нам принесут наши напитки? – Бартон обернулся на бармена, но тот, увлеченно жестикулируя, о чем-то болтал с двумя дамами за 50 в шляпах с безразмерными полями.
- Давай уйдем отсюда, - предложила Романова.
Клинт поднялся первым, снова проделав нехитрые манипуляции со стулом дамы. Когда они оказались на улице, Клинт предложил Наташе свой пиджак, хотя от этого жеста у него засосало под ложечкой; в ресторане они изображали супружескую пару, на оживленной улице могли разделиться и идти поодаль. Его пиджак на ее плечах – это весьма непрофессионально.
- Нет, спасибо, - с неким презрением произнесла Наташа. – Кажется, мы договорились оставить подколки на счет платья.
Клинт состроил рожицу, попытавшись сделать вид, что все действительно только из-за наряда.

***
Как оказалось, в той «самокрутке» был адрес, по которому находится ячейка, и код от нее. В итоге спецагенты Щ.И.Т.а разыскали пакет с инструкциями в камере хранения на автодорожном вокзале и, согласно указаниям в них, остановились в разных номерах самого фешенебельного отеля города под своими настоящими именами. Наташа зарегистрировалась как мисс Романофф, а Клинт как мистер Бартон. Очевидность не очень-то радовала обоих и вводила в некоторое оцепенение. Хотя им не о чем было беспокоиться; это Черная Вдова была известной фигурой криминального мира, и, по сути, ни у одной секретной организации не было ее современной фотографии, а Бартон мог быть опознан исключительно при наличии лука.
Фьюри предусмотрел еще одного связного, который и курирует это задание. И теперь становилось понятнее, почему именно Наташа должна была ввязаться в эту игру, а основное поручение к Бартону – прикрывать ее. Руководителем операции был назначен Александр Бенкендорф – давний знакомый Романовой, многоликий Янус, известный как агент МИ-6, самый продажный человек в мире. Наташа пыталась сосчитать, сколько спецслужб были обязаны ему своевременно получаемой информацией, и не смогла. Чрезвычайно опасный человек с бесчисленными связями.
Незадолго до встречи с куратором, Бартон постучал в номер Наташи.
- Опять ты! – Раздосадовано воскликнула Романова, открыв дверь.
В этот раз она сжимала в руке столовый нож.
- Я мог бы тебе позвонить, раз мы выяснили, что ты умеешь пользоваться телефоном, но по инструкции мы отключили их еще в аэропорту Кеннеди, помнишь? – Клинт ввалился в комнату, неторопливо обходя Наташу.
- А зачем тебе со мной лишний раз контактировать? – Наташа выгнула правую бровь и скрестила руки под грудью, всем своим видом показывая, что гость вовсе не желанный. – Ты же признался в том, что ты профессиональный уничтожитель легенд.
- Я получил еще один пакет от курьера. Невнятный парень, почти не говорит по-английски, но, похоже, профессионал. - Клинт расстегнул пиджак, вытащив наружу миниатюрный черный кейс, по габаритам не больше нетбука. – Здесь вся наша экипировка и последнее предостережение. Мы не должны доверять Бенкендорфу, играем по своим правилам, если что-то пойдет не так, кончаем его и сматываемся.
- Похоже, ты уже знаешь, в чем основная миссия? – Наташа подошла к бару, положив на место нож. Она уже успела посетить местный бутик, принять душ и переодеться в леггинсы темно-коричневого оттенка и рубашку в тон. На кровати имелся чехол, обычно предназначенный для платьев.
- Нет. Я не понимаю. – Бартон устроился в кресле, начав раскладывать содержимое кейса на журнальном столике. – Вернее, я думаю, что смысл наших метаний нам откроет Бенкендорф. На встречу с ним ты пойдешь одна. Я буду рядом, но не столкнусь с ним лично. Мне не нравится идея Фьюри не выделять тебе оружия, но здесь только одна пушка и та не твоего размера. – Клинт приподнял мизинцем за рамку «Вальтер» P5 C. - Ты всегда будешь в поле моего зрения. Обещаю. И я прикрою тебя, чего бы мне это не стоило.
Наташа нехотя встретилась взглядом с Клинтом. Романову не терзала перспектива отсутствия огнестрельного оружия, она без труда сможет превратить в оборонительный предмет вилку для устриц. Но все же взгляд Клинта ей было на удивление трудно выдержать. Его голубовато-зеленые глаза при искусственном освещении казались ярко-синими, и в них читалось выражение маниакальной заботы, которая до смерти допекала Черную Вдову.
- Не смотри на меня так, - грубовато отозвалась Наташа, и это все, что она могла сказать в противовес его тираде о доверии.
- Мне раньше не приходилось работать в команде. Это нормально из-за этого переживать, - отстраненно проговорил мужчина, сосредоточившись на перетасовывании предметов из кейса.
- Я тоже не командный игрок, - призналась Наташа. – Послушай, Клинт…
- Давай обсудим содержимое кейса, - низковатым тоном проговорил Бартон. На мгновение ему показалось, что Наташа выглядит обескураженной, но либо она моментально справилась с собой, либо это лишь игра теней на ее лице.
- И что из этого предназначено мне?
- Это. – Клинт отложил в сторону маленький футляр квадратной формы, затянутый в бархат. – Вот это. – Мужчина распаковал коробку с видеокамерой, обнаружив золотую брошь в виде семицветика, украшенный белесым топазом. - Понятия не имею, куда поступает сигнал, и включена ли она.
Наташа взяла в руки коробочку из-под камеры, пытаясь отыскать аннотацию.
- Нам стоит надеяться, что включена? – Наташа с вызовом посмотрела на Бартона.
- Какие ответы ты ожидаешь от меня? Я ничего не понимаю, так же, как и ты, - парировал мужчина.
- Это самое дурацкое дело, в котором мне приходилось участвовать, - откинув коробку, ледяным тоном выговорила Наташа.
- Они тебя проверяют, неужели не ясно? – Не переставая пялиться на напарницу с самым подобострастным выражением на лице, сказал Клинт.
- Ясно, иначе, тебя бы здесь не было. Ты страхуешь самого себя, боишься, что я – двойной агент или стану им. – Игнорируя доброжелательность мужчины, произнесла Романова.
Клинт откинулся в кресле, смерив Наташу достаточно недружелюбным взглядом. Меньше всего на свете ему хотелось настроить Наташу против себя, но он не мог позволить ей вытирать об себя ноги.
- Какое же у тебя было отвратительное детство, раз ты во всех видишь эгоистичных придурков, - заключил Бартон.
- В отличие от тебя, я не ношу розовых очков, и действительность мне открыта в реальном ее отображении. – Наташа нервно заходила по комнате, заламывая руки.
- Ты хочешь отказаться от задания? – Осклабившись, спросил Клинтон.
- Думаешь, что сделал достаточно для этого? – Наташа присела на подлокотник кресла, положив одну руку с другой стороны от Клинта так, чтобы заблокировать его передвижения.
- Чего ты хочешь? – Клинт тяжело сглотнул, ощущая, что Наташа загнала его в ловушку.
- Унизить тебя еще больше. – Ласково пропела Наталия, будто произносила не обидные, а хвалебные слова.
- Зачем? – Клинт почувствовал, что они оба потеряли контроль над своими действиями, и один из них должен был перестать играть в игры, иначе придется включить телефон и запросить у Фьюри срочную эвакуацию.
- Я не могу доверять тебе, пока ты не открыл все карты. Ты притворяешься, ты играешь со мной. Я должна знать причину или название игры, - Наташа почти касалась Бартона, прекрасно осознавая, как сильно ему хочется стать ближе к ней.
- Давай просто выполним задание, а личное оставим на потом, - Бартон старался не смотреть на женщину, нависшую над ним.
- Значит, это личное? – Томным голосом поинтересовалась Романова, позволив себе прикоснуться к щеке Бартона, мягко подтолкнув его к своему лицу.
- Я сказал позже, - Клинт оттолкнул от себя ладонь Наташи, смерив ее недовольным взглядом.
- Кажется, у кого-то обросли яйца, - Наташа пожала плечами, она пересела на кровать, взяв в руки наушник. – Это для тебя?
- Да, - Клинт помассировал виски, не сразу уследив за тем, что обстановка переменилась. Он открыл футляр, придвинув к Наташе, вызвав на ее лице искреннюю улыбку. В футляре были золотые серьги с достаточно крупным бриллиантом. – Мне приходилось работать с такими раньше, в них запрятан динамик.
- Значит, камни не настоящие? – Чуть приуныв, поинтересовалась Наташа.
- Скорее всего, нет. – Клинт прикрепил пистолет с помощью резинки к лодыжке и, одернув штанину прошелся по комнате. – Вроде бы не топорщиться, да?
- Ага, - Наташа оглянулась на Клинта и про себя отметила, что все же в костюме лучника он выглядел более сексапильным.
Романова расчехлила платье, начав раздеваться.
- Эй? – Одернул ее Клинт.
- Я не имею ничего против твоего присутствия, - Наташа пожала плечами, распахнув рубашку.
- Это не лезет ни в какие ворота, - Клинт повернулся к ней спиной. – В конце концов, у меня все в порядке с ориентацией.
- Ну, я же не голая, - процедила Наташа, влезая в платье. – Помоги застегнуть молнию.
Бартон обернулся, приблизившись к напарнице. Новое платье черничного оттенка делало ее куда более желанной, нежели прежнее, хотя было совсем иного фасона, длиной до колена, с высокой талией, открытыми плечами, удерживаемое тонкими тесемками. Наташа сильно лукавила, утверждая, что одета: от лифчика она избавилась – присутствуй он на ней, выглядывал бы из выреза. Клинт осторожно убрал волосы, открыв шею; он старался не прикасаться к ее коже, аккуратно направляя бегунок вверх.
- Крпл… - выдавил из себя Бартон.
- Что? – Наташа непонимающе уставилась на Клинта.
Мужчина отошел к бару, налил себе воды и, промочив горло, еще раз попытался сказать задуманное.
- Я хотел сказать, что платье очень красивое. Иисусе! – Клинт допил содержимое стакана. - Сколько банальностей я бы не сказал, ты лучше всяких похвал.
- Спасибо, - Наташа улыбнулась. – И, знаешь, прости меня за весь этот цирк.
- Ok, - Клинт поправил галстук, радуясь, что может по делу оторвать взгляд от Наташи. – Спустимся в фойе поодиночке, там проходит что-то типа сиесты перед игрой в бридж.
- Ясно, и каков план?
- Наверное, он подойдет первым или притворится, что не узнал, тогда тебе придется сыграть в излюбленную игру с обольщением. – Иезуитски улыбнувшись, проговорил Бартон.
Наташа поморщила носик, покачав головой. Она надела сережки и прикрепила брошь, потом взяла с комода сумочку и первой покинула номер.

***
К удивлению Романовой, когда она спустилась в фойе, Бартон был уже там. Мужчина стоял к ней спиной и о чем-то бегло болтал по-итальянски с каким-то низкорослым типом. Когда она поравнялась с ними, Клинт обернулся и едва уловимо кивнул.
- Bella! – Ей вслед прошипел знакомец Бартона.
Наташа прошла к бару, высматривая Бенкендорфа. Александр появился в сопровождении некой пассии, он был выше Бартона на целую голову. Его лицо украшал натуральный загар, выразительные огромные глаза, пигмент которых был подобен водам горных озер, красиво очерченные губы, роскошный нос, темные, слегка вьющиеся волосы. Наташа не имела такой привычки, но нехотя стала сравнивать Александра с Клинтом, и первый казался более худосочным в отличие от ее напарника. Наташа невольно вспомнила, как однажды наткнулась на Бартона в своем душе; он стоял к ней спиной, втирая в волосы кондиционер, струи воды причудливым быстрым потоком стекали по его лопаткам вниз, вдоль позвоночника к упругим ягодицам. В тот момент ей одновременно хотелось лицезреть вид спереди и пристрелить его до того, как он заметит, что она любуется им. Позже она отругала его за вторжение, строго-настрого запретив являться к ней без приглашения и в ее отсутствие. Но все чаще фантазировала о нем, начиная ненавидеть себя и его за это. Она не могла позволить себе сблизиться с Клинтом, и это было делом конченным, не поддающимся обсуждению.
В настоящем Наташа закончила свой анализ облика Александра на том, что на Клинте была более дорогая одежда, а темно-синий костюм Бенкендорфа казался дешевкой. Пиджак топорщился, намекая на кобуру. Это обстоятельство показалось Наташе слишком претензионным. Похоже, Клинт был прав, и они угодили в самую гущу людей, имеющих преступные наклонности, но, конечно, Наташа могла ошибаться, и со стороны Александра явное ношение оружия было обыкновенным ребячеством.
Линия поведения Бенкендорфа выстроилась прямо противоположной всем остальным мужчинам – он не замечал Наташу, и единственным актуальным козырем оставалась идея подойти к нему первой, дождавшись, когда его компаньонка решит припудрить носик. Когда такая возможность представилась, к Наташе подошел официант и передал малюсенький клочок бумаги.
Отстранившись от зевак, Наташа раскрыла записку. Текст ее позабавил: «Приблизишься ко мне, и мой напарник отстрелит тебе башку, Ч.В. Твой А.Б.»
Наташа поискала глазами Клинта и постаралась выразить растерянность, и, на ее удачу, он понял сигнал. Через несколько секунд заиграла новая мелодия, под которую легко можно было станцевать танго. Клинт не мог поразить Наташу большим поступком, чем, подойдя к ней и коснувшись губами тыльной стороны ее ладони, увлечь ее в танце.
Какое-то время они молчали, и Наташа едва успевала переводить дыхание от того, как ловко Клинт понуждал ее к разнообразным па. Окружающие их гости отеля расступились, зачарованно наблюдая, и даже Бенкендорф удостоил их своим вниманием, отчего-то нервно дернув головой.
- Где ты этого нахватался? – Спросила Наташа, надеясь, что кроме Клинта ее больше никто не услышал.
- Засмотрел до дыр «Запах женщины», - после очередного разворота прошептал Бартон.
- Верю, передвигаешься ты вовсе не профессионально. – Немного подумав, Наташа все же согласилась с тем, что вопреки резким движениям не всегда попадающим в такт, Клинт держался изумительно.
- Я не для того здесь порхаю, чтобы ты меня подкалывала. Что не так с Бенкендорфом?
- Он передал мне записку, повествующую о том, что если я к нему подойду, его человек, цитирую, «отстрелит мне башку».
Клинт, не отрывая взгляда от Наташи, о чем-то задумался, его рука коснулась ее живота скользя вверх к груди. Она застыла, прикрыв на мгновение веки и просто слушая его кроткое прикосновение, часть танца. Но его одновременно властная, сильная и удивительно нежная ладонь собственнически ласкала ее тело, будто ему прекрасно знакомы все изгибы. Скачок в воспроизведении и туше, партнеры медленно наклонились к полу, вслед за тем резко выпрямившись.
- Иди к нему, хватит этих прокрастинации. – Произнес Бартон, почти касаясь ее губ. Вместе с тем, болезненно сжав ладонь Наташи, прежде чем отпустить, - Если ты посмотришь на меня, я убью его. И не смей играть со мной. Я увижу тебя. Не проверяй.
Наташа улыбнулась на публику, направляясь к их удивляющему своим поведением связному.

***
В довесок к ранее изложенным угрозам, как только Наташа поравнялась с Бенкендорфом, мужчина обхватил ее за талию, приставив пистолет к бедру.
- Ты вовсе не меняешься, все такая же безголовая идиотка. – Довольно приятным тоном прошептал Александр. - Шевели своими заготовками, я, так и быть, удостою тебя своим вниманием.
Александр повел ее к лестнице, Наташа многое бы отдала, чтобы обернуться на Клинта и удостовериться, что он не потерял ее из виду и готов выполнить свое обещание, но они оба еще не знали, в какой переплет угодили, и, возможно, пока все было лишь игрой.
Оказавшись в номере, Александр резко отпихнул Наташу в кресло, наставив на нее «Mauser» M1934, при этом еще одна его игрушка оставалась в кобуре, спрятанная под пиджаком.
Готовая начать паниковать, Наташа вспомнила о динамиках в сережках и потому постаралась казаться уверенной в себе и, по возможности, как можно скорее восстановить дыхание.
- Кажется, ты вовсе не приветлив, - нарочито приятным голосом начала Наташа, расположившись в кресле поудобнее.
- Знаешь, моя милая, окажись мы в совершенно ином месте, я бы вогнался в тебя вместе с шарами и был бы крайне доволен собой, реанимируя наши старые истории. Но чертов Фьюри не пожелал упомянуть, что здесь в отеле остановился сам Шах Пелеви, тот самый торговец оружием, которому Никки так любезно просил тебя представить. Почему он не сказал, что за тип этот Шах? – Александр склонился над Романовой, одной рукой вцепившись в подлокотник кресла, продолжая удерживать ее на мушке.
- Я не понимаю о чем речь. Мне не дали никаких указаний, - торопливо проговорила Наташа. – Просто приказали встретиться с тобой.
- И с каких пор ты так безропотно исполняешь приказы? В какую игру ты играешь с ними? – Злобно вопрошал Бенкендорф.
- Давай просто успокоимся, Саша, - Наташа закинула ногу на ногу, откинувшись на спинку кресла, довольно улыбнувшись, будто у нее был какой-то план и на определенных условиях она готова им поделиться. На деле же Наташа мысленно простилась с Клинтом, осознав, что зря была к нему строга. Он обещал защитить ее, но даже Супермэн с такого расстояния не смог бы перехватить пулю, пущенную в сердце из «Маузера», дуло которого было направлено на нее.
- Саша? Ты серьезно? – Бенкендорф, не оборачиваясь, пододвинул к себе стул, усаживаясь на него. Он был одним из самых метких стрелков, с которыми Наташе приходилось сталкиваться, мужчина мог пристрелить ее, даже не прицеливаясь; в каком-то смысле, у него был дар. Романова слышала, что чем-то подобным обладал и Клинт, но, увы, его здесь не было, и, как бы ни были запутанны истории их существования, прежде всего здесь собрались люди. А люди, к сожалению, смертны.
- Я знаю о тебе больше, чем кто-либо иной, - продолжая беспечно улыбаться, проговорила Наташа.
- Хо-хо, - мужчина неприятно рассмеялся, поигрывая затвором «Маузера». – Ты знаешь. Да, Романова, ты – отличная шпионка, гораздо лучше, чем все агенты Ш.И.Т.а вместе взятые. Зачем тебе связываться с ними? Ты можешь поставить мир на колени, утопить его в крови, зачем тебе жалкие американские супергерои?
Наташа моргнула, пытаясь показаться задумчивой, у нее почти сорвалась с языка фраза: «Может, я влюбилась в одного из них», но даже под страхом смерти она не готова была признаться себе и, тем более, Клинту в возникающих чувствах, и если она выберется из этого номера, она пошлет их всех куда подальше. Особенно Клинта.
- Америка – богатая страна, там есть, где развернуться, - поджав губы, Наташа покачала головой, предавая себе еще больше загадочности.
- Америка – страна воров и ублюдков, у них нет никакой родословной, - гордо вздернув подбородок, заключил Александр.
- Тебе ли говорить о родословной? – Наташа всплеснула руками, слишком наигранно рассмеявшись. Она надеялась, что это разозлит ее оппонента, и он начнет выдавать какую-либо информацию. – Ты прекрасно знаешь, что мы оба безродные в самом прямом смысле этого слова. Ты можешь притворяться хоть принцем Уэльским, а я – княжной Романовой, но это не сделает нашу кровь чище и не приблизит к знати ни на йоту.
- Пошла на х#й! – С чувством, по-русски закричал Бенкендорф, выстрелив в спинку кресла у самого уха Наташи.
- Ух ты! – Наташа по возможности осмотрела дырку. – Почти попал.
- Послушай меня, сучка! – Бенкендорф схватил Наташу за волосы, приблизив еще горячий ствол к ее шее. – Или ты начинаешь говорить, или я убью того принца, что лапал тебя в фойе. Он не агент, верно? Очередной сосунок, павший к твоим ногам.
- Почему ты думаешь, что он не агент? – Стараясь спросить так, чтобы было видно, что она блефует, произнесла Наташа.
- Больше похож на принца по крови, чем на агента.
- Ты его ни с кем не путаешь? – Наташа выкрутилась из захвата, облизав губы, пытаясь показать, что она забеспокоилась.
Бенкендорф отошел к журнальному столику с зеркальной поверхностью, подняв крышку ноутбука.
- Смотри, как сорит деньгами, - Александр прокомментировал происходящее на экране. Клинт действительно проиграл партию. – Похоже, карты для него важнее, чем ты.
Наташа прищурилась; она надеялась, что только ей удалось заметить, как Клинт посмотрел прямо в камеру, и в его взгляде не было ничего даже отдаленно похожего на хладнокровие.
- А ты знаешь, он довольно прыток в постели, лучше тебя, - особо не обдумывая, призналась Наташа, думая, что это она никогда не проверит.
- Брось, Романова, зачем ты это говоришь? Пытаешься разозлить меня? – Александр опустил крышку ноутбука, присев на столик.
«Ну наконец-то дошло», - Наташа закусила нижнюю губу, пытаясь мгновенно изменить линию поведения.
- Ты прав, он – никто, но надо было учесть то, что мне плевать на него. Очередное прикрытие. – Наташа пожала плечами, сменив положение ног; женщина взмахнула рукой, оправляя волосы. – Так, о чем я? Об оружии? Да, мне нужна разработка того фантастического пистолета Шаха. Это же Щ.И.Т., они помешаны на всем сверхъестественном. – Наташа пошла ва-банк, не надеясь сорвать джек-пот, но, по крайней мере, она проверит одну из версий для Клинта.
- Мне всегда нравилась твоя самонадеянность, - Бенкендорф поставил пистолет на предохранитель, тяжело вздохнув. – Ну почему ты не ищешь легких путей? Я без тебя знаю, чего хочет Щ.И.Т., мне это слил Тони Старк вчера за ужином, он на них держит зуб за то, что они не ввели его в прототип каких-то там «Мстителей».
- Ладно, - Наташа выпрямилась, приняв самое невинное выражение лица. – Ты спросил, каковы правила моей игры? Правда в том, что у меня нет никакого запасного плана. Утром я, ни о чем не подозревая, опробовала режимы на беговой дорожке в моей новой квартире - кстати, она офигенная – и тут меня срочно вызвали на это задание. Ни тебе правительственного самолета, ни «зеленого коридора», я не прячу «Вальтер» под юбкой, я безоружна и жду шага от тебя. Я – тесто, и самое время начать выпекать печеньки.
Александр сощурился, приставив ладонь к щеке.
- Звучит как правда, но, Боже, это совершенно не похоже на тебя. – Наемник поиграл пистолетом в ладони, вращая за раму. - Что такое стряслось с Черной Вдовой?
- Раздвоение личности, - невозмутимо произнесла Наташа.
- Что ж, тогда нам стоит просто взять это, - мужчина продемонстрировал незамысловатую флешку, извлеченную из кармана, крепко сжав ее в кулаке, - и укатить на Майорку.
Не успела Наташа придумать что-либо в ответ на это предложение, как в номер ворвался Бартон, стрельнув в Бенкендорфа, по-видимому попав в бронежилет. Лучник несколько раз ударил Александра в лицо свободной рукой, перекидывая Наташе носитель информации и «Маузер».
- Хватай флешку и беги, - скомандовал Клинт, отстраняя Наташу, вскочившую за мгновение до того, как в номер ввалились трое широкоплечих бугаев в темных очках с «Glock 26» наперевес, по всей видимости, телохранители Александра, идущие по пятам Бартона.
Кто-то стрельнул в Хоукая, мужчина издал приглушенный стон, припав к полу.
- Клинт, - испуганно закричала Наташа, пытаясь начать стрельбу, но, спрятавшись за баром, ей полностью был закрыт обзор.
- У меня броник, Нат, давай на балкон, - долетел до женщины голос напарника, и в этот момент в миллиметре от нее просвистела пуля.
Наташа выпрямилась, уверенно наставив пистолет в сторону, откуда велся обстрел, и попала. Романова взглянула на разбитый журнальный столик, на стекле виднелись капли крови, но Бенкендорф снова ускользнул.
Клинт выстрелил во второго охранника, стопой выбив у последнего оружие и, развернувшись, въехал ему локтем в висок, отправляя в нокаут.
Наташа с шумом выдохнула, уверенная, что все закончилось, и вовсе не подозревала, зачем Клинт выскочил в холл.
- Клинт, - позвала Наташа.
- Оставайся здесь, - на ходу крикнул Бартон.
- Ага, размечтался, - саркастически проговорила Наташа, подобрав свою сумочку и спрятав в ней флешку, выскользнула в коридор. Романова не намеревалась искать Бенкендорфа, тем более, он исчез на весьма выгодных условиях. Эта гнида должна была передать информацию Щ.И.Т.у, и он это сделал, никто не пострадал, чего еще можно желать? Достать само оружие? Да они даже не знали, как выглядит этот Шах. – Клинт, твою мать, я знаю, что ты меня слышишь, вернись!
Но с тем же успехом Наташа могла ругаться с воздухом. Держась стен, шпионка преодолела два коридора, когда услышала звук разбивающегося стекла. Свернув направо, Наташа заметила приоткрытую дверь и неуверенной поступью шагнула в номер, столкнувшись лицом к лицу с Бенкендорфом.
- Ок, - мужчина улыбнулся, вернув обратно в наплечную кобуру предмет, напоминающий дудку, служившую клаксоном для автомобилей времен начала XX столетия. – Ты не представляешь, как сильно этот франт смахивал на обывателя здешних мест. – Александр махнул рукой в сторону Клинта, лежавшего без сознания в осколках венецианской скульптуры.
- Что ты с ним сделал? – Позволив эмоциям окрасить голос, полушепотом спросила Наташа.
- Опробовал разработку Шах Пелеви, - расплывшись в улыбке еще больше, ответил Александр.
- Ты не представляешь, что ты сделал, - страшным голосом проговорила Наташа, - я оторву твой член и заставлю сожрать, а потом…
- Шшш, детка, - Александр развел руки в стороны, будто для объятий, сделав неуверенный шаг в сторону Наташи. – Как много он значил для тебя, раз ты так разозлилась?
- Нечто слишком большое, чем ты бы мог понять, - Наташа знала, что сейчас не лучшее время осознавать происходящее, потому как она теряла самоконтроль и готова была начать палить по всему, что движется, до тех пор, пока не почувствует что-либо кроме накинувшегося на нее отчаяния.
- Ладно, я облажался, - Александр перестал улыбаться, сделав еще один шаг на встречу к Романовой. – Давай просто уйдем отсюда.
Наташа встретилась взглядом с Александром, и последнее, что он увидел прежде, чем получить пулю в лоб, это злобный прищур аквамариновых глаз.
Решив сэкономить на патронах, Наташа остановилась на трех выстрелах, бросившись на колени перед Клинтом, разгребая осколки возле него. В иной ситуации Наташа поразилась бы плотности скульптуры, развалившейся на ровные гладкие частицы, не позволившее ей обрезаться, но все ее внимание занимал Бартон. Наташа резким единым движением сорвала с него пиджак и рубашку, завозившись с бронежилетом, задрав майку и, наконец, добравшись до обнаженной груди, припала ухом. Она не услышала биения его сердца, лихорадочно начав делать искусственное дыхание.
- Раз, два, три, раз… - Наташа сбилась со счета, вкладывая в свои движения больше смысла, чем во всю свою жизнь.
- Ты должна была поцеловать меня после счета три, - откашлявшись, не поднимая век, проговорил Хоукай.
- Сукин сын! – Романова замахнулась на Бартона, готовая отвесить ему пощечину, но он поймал ее руку, опираясь, чтобы приподняться.
Наташа блаженно прикрыла веки, крепко стискивая Клинта в объятиях, прижимаясь губами к его виску и слыша заветную пульсацию. Наступил момент, изменивший ее жизнь навсегда.

***
Такси остановилось у пирса, до отлета у Наташи и Клинта оставалось еще несколько часов. Они оба достаточно злились на Фьюри за опаснейшую операцию, которую проводили вслепую, чтобы вовсе не доставлять ему оружие и флешку, а уж позволить себе задержаться в городе имели полное право. Теперь-то директор Фьюри согласен был выделить им «зеленый коридор», хотя изначально пришел в ярость оттого, что Клинт позвонил ему, нарушив правило о выключенном телефоне до прибытия в аэропорт Кеннеди.
«К черту безопасность», - процедил Клинт в ответ на изливающиеся ругательства. – «Д.С.», - злобно проговорил мужчина.
Дело сделано. Именно, что они сделали это, и Наташа никогда прежде не чувствовала себя настолько уставшей, и все потому, что в этот раз, слишком много эмоций было затрачено. Но все же, как только адреналин схлынул, она снова напустила на себя маску вечно недовольной «железной леди».
Клинт и Наташа прошли по деревянному пирсу, одинокой дорожкой уходящему в море, дошли до его края и уселись подле друг друга. Клинт поставил сумку со всем их багажом рядом с собой, слегка закатал свои светлые брюки и опустил ноги в воду; верхние пуговицы рубашки он расстегнул – воздух был довольно-таки горячим. Наташа оправила фонарик своего легкого цветастого платья и перевела взгляд на напарника. Из-под авиаторов не было видно выражения его глаз, но Наташа чувствовала, что он немного разочарован.
- Ладно, - выдохнула Наташа. – Как это работает?
- Что работает? – Недоуменно воззрился на нее Клинт.
- Чувства, что же еще? – Недовольно проговорила Наташа, подтянув колени к животу. На ней было ситцевое платье сиреневого цвета с длиннющим шлейфом, потому одеяние отлично скрывало ее ноги. И она могла позволить себе усесться как угодно.
- Я не такой большой эксперт по ним, - вяло отозвался Клинт.
- Если мы будем осознавать происходящее, нам будет легче взаимодействовать, - по-деловому проговорила Наташа. Про себя отмечая, что было бы гораздо проще, если бы она могла вывести какую-нибудь математическую формулу или теорему и попробовала доказать ее Клинту, чем начать разбираться в истории, в которую она так безжалостно вляпалась. – Я думаю, нужно начать с благодарности. Ты спас мне жизнь.
- Ты мне тоже, 1:1, - коснувшись щиколотки Наташи, усмехнулся Клинт.
- 2:1, меня бы убили, если бы ты не оттолкнул меня к барной стойке. – Сбросив руку мужчины, с жаром возразила Романова.
- Мы теперь считать будем? – Спустив очки к крыльям носа, спросил лучник.
- Заткнись, Бартон, это действительно важно для меня. – Зло произнесла Наташа, сделав глубокий вдох. – Я должна сказать это. – Романова воззрилась в сторону горизонта, собираясь с мыслями, прежде чем отпустить от себя весь комок накопившихся переживаний. - Правда в том, что я никогда не думала, что мне будет важно собственное существование. Я хочу сказать, что большую часть своей жизни все делала только ради себя, но это изменилось. И вначале это бесило меня. Тем не менее, я благодарна. Ты дал мне шанс, которого я не заслуживала. Поэтому я обязана ответить той же монетой, вопреки моим правилам. – Закончив, Наташа опустила голову на колени.
- Мы создали фундамент, на котором однажды получится выстроить особняк, - через какое-то время произнес Бартон, обхватив ладонями ступни Наталии. – Это большой шаг вперед.

The end.

@темы: Фанфик, Hawkeye/Black Widow

---

[MikkyReed]

Название: Ожидаемая Клинташа
Автор: MikkyReed
Размер: мини
Жанр: юмор, пародия
От автора: сей отрывок представляет собой возможную реакцию канонных персонажей на некоторые фанфики
Предупреждения: это лишь кусочек, посвященный паре Клинт/Наташа. С работой можно ознакомиться здесь

ссылка

ficbook.net/readfic/301601

Существо уже неделю не могло подойти к своей заветной машине, ибо стоило бросить на клавиатуру лишь взгляд, начинало раздирать непреодолимое желание петь оперу. Существо не понимало, откуда в его голове вообще взялись такие тексты, если самым большим достижением на музыкальном поприще был спетый пару месяцев назад в душе Бибер.
Существо, как и большая часть населения нашего шарика, в детстве посещал медведь, который на ухо не только наступил, но и от души на нем лезгинку станцевал. Следовательно, опера выходила даже не на троечку, а соседи вызвали органы правосудия, которые, к счастью существа и его родителей, не приехали.
Так фикрайтер понял, что чувство юмора у Беннера – изобретателя сыворотки против слэша – весьма и весьма специфичное.
Когда прошел вышеуказанный срок, существо ломало. Очень сильно. Отчаянно хотелось написать хотя бы драбллик. Или стишок. Или статейку. Хоть что-нибудь. Другого пути не было – придется писать гет. Зарегистрировавшись под другим ником, чтоб друзья не застыдили, существо, тяжело вздохнув, приступило к работе.

« - Бартон. Клинт Бартон, - произнес мужчина в черной кожаной куртке и в таких же штанах. – И я пришел тебя убить».

Существо недовольно морщилось. Ну не представляло оно, как можно писать подобные вещи. Это было так противоестественно.

« - Это Будапешт, милый. Здесь случаются странные вещи, - исчезая в ночи, прошептала на ухо поверженному стрелку рыжеволосая бестия. – Свидимся еще, если выкарабкаешься».

Существо, размяв хрустнувшие пальцы, вынуждено было запить свое отвращения стаканом молока и заесть печенькой.

«Агенты Щ.И.Т.а после четырех часов усиленного поиска обнаружили Черную Вдову и, доставив на базу, бросили в клетку как дикую обезьяну».

Собрав все свое мужество, существо захотело было добавить немного хардкора, но тут какая-то тряпка коснулась его лица, и наступила темнота.
Очнулось существо все в той же комнате, где обнаружило себя неделю назад. Оглядевшись, оно увидело сидящую на соседнем стуле девушку со средней длины рыжевато-коричневыми волосами, хорошей фигурой и мягким взглядом, читающую какую-то книгу в твердой обложке.
У стены стоял мужчина с темными волосами, внушающими уважение мускулами и пронзительными серыми глазами. Он менял леску на изогнутой штуке – тетиву на луке, как догадалось существо, мысленно поставив себе плюсик за сообразительность.
Увидев, что пленник очнулся, парочка отложила свои занятия и подошла вплотную.
- Здравствуй, - вкрадчивым голосом поздоровалась девушка.
Существо сухо кивнуло, так как Романова никогда особо и не волновала воображение. Зато все внимание занимали руки мужчины.
Проследив за взглядом вынужденной гостьи, Бартон открыто улыбнулся, а Наташа фыркнула.
- Что вам от меня нужно?
- Прояснить кое-что, - занимая предыдущее положение, произнесла девушка.
- Во-первых, - послышался чуть хрипловатый голос лучника. – Не знаешь ли ты, почему все фанфики с моим участием начинаются так, будто бы я проходил практику у Бонда? Я, конечно, мужчина знойный, но до 007 мне еще далеко, хотя бы потому, что его не существует.
- Во-вторых, - не давая и рта открыть, продолжила Романова. – Шептать что-то в какую-либо часть тела пусть даже и поверженного противника – признак профнепригодности, проще говоря, сделал дело – не дразнись, а уноси ноги, пока не поймали.
- В-третьих, вы как-то уже определитесь с версией всего, что происходило в Будапеште, а? – кажется, агенты решили наглядно продемонстрировать выражение «понимают друг друга с полуслова». – Я, конечно, может и не против был бы провести несколько подобных заданий, но все же правдоподобность должна быть.
- Да и вообще, были мы в том Будапеште – ничего впечатляющего не углядели, – дождавшись утвердительного кивка напарника, проговорила Вдова.
- Я извиняюсь, а что с вашими волосами? И где акцент? И почему вы книгу читали, а не пистолет разбирали, например? – существо дождалось перерыва в диалоге шпионов и стало засыпать тех вопросами.
- А что с моими волосами? – озабоченно поворачиваясь вокруг своей оси на манер котенка, играющего с собственным хвостом, спросила Наташа. – Клинт?
- Все в норме, - внимательно оглядев шевелюру подруги на предмет чего-то инородного, ответил стрелок.
- Я имею в виду, что с вашим цветом? – вновь переспросило существо.
Бартон покачал головой, показывая напарнице, что с цветом тоже все хорошо, ибо этот вопрос был очень даже актуальным. Так как в последний раз шпионка, не поверившая окружающим, расхаживала по базе с голубыми волосами – а потом еще часа два гонялась за хохочущим Старком, решившим, что такой цвет подчеркнет «робкий взгляд и еще кое-что. Не менее важное, особенно для мужчин».
- Просто у вас же позывной – рыжая цыпа, - сказало существо и, поежившись, продолжило. – По крайней мере, по моим источникам.
- Это ж кто такое имечко мне придумал, разреши узнать? – грозно спросила Вдова.
Бартон кашлянул и смущенно отвел глаза в сторону, разве что не зарделся только, скрывая ухмылочку. Про себя Клинт зарекся делать что-либо на спор с Тони, хотя, стрелок себя знал, а потому был уверен, что продержится не больше трех дней.
Лучник, чтобы как-то замять ситуацию и избавить себя любимого от скорого четвертования, прокашлялся и произнес:
- Еще одно замечание по поводу ООСа. Ни один агент в здравом уме не потащит врага на секретную базу.
- Почему? – искренне изумилось существо.
- Потому что база СЕКРЕТНАЯ, - сквозь зубы проговорила Наташа, которую отвлекали от мысленного расчленения напарника.
- Да ладно вам, какие вообще могут быть претензии? Я, конечно, понимаю, что Клинта на черноволосых рогатых больше тянет, и я это полностью одобряю, но…
- Никаких «но», - Романова швырнула книгу на стол так громко, что Бартон от удивления подпрыгнул. – Мы тебя выкрали, чтобы идею подбросить.
- Да, - спохватился стрелок. – Предлагаем бартер: мы тебе лекарство от сыворотки Беннера, а ты обещаешь троллить всех, кто пишет грязь с нашим участием.
Существо всерьез задумалось, ведь Клинт/Локи и Пепер/Наташа были довольно любимыми пейрингами, но пришлось согласиться, правда, скрепя сердце.
Так, агенты, подложив свинью своим товарищам по команде, находились в предвкушении от предстоящей перепалки.

@темы: Фанфик, Юмор, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow, Hawkeye/Black Widow

---

Немного пафосное название получается. Или в традиции дамских романов

[Мать двоих котов]

Но в рамках ретейлинга - вроде как, "говорящее".
Название: Лёд в глазах и огонь в сердце
Автор:  Lina Clean
Ответсек, она же бета:  Verao
Рейтинг: PG-13,
Персонажи: Клинт Бартон, Наташа Романофф, Локи
Пейринг: Наташа Романофф/ОЖП
Жанр: драма-сказка, ретейлинг «Снежной Королевы»
Краткое содержание: Спасать Клинта - привычное занятие для Наташи.
От автора: Написано для Хельга Винтер, с любовью и преданностью. Временной отрезок - где-то полгодика спустя, после действий фильма. Роли это почти не играет, просто хочется закрепить.


***
То, что ее подстрелили, Наташа поняла не сразу, она продолжала отвлекать на себя огнем охрану - Клинт тем временем уходил с объекта. Так получилось, она об этом сожалела, но - так получилось. Бартон работал на этом задании с ней в связке, по идее он должен был прикрывать отход с фабрики "Шварцкопф", которая на деле таковой не была и о волосах тысяч немок и всех европеек - вряд ли заботилась. Прикрытие было удачным, гнездо "ГИДРЫ", точнее, одно из гнезд, было раскрыто не сразу. Но все же раскрыто. Их послали проверить, что именно творится в этой точке, не здесь ли удерживают маленького гения из Бразилии, похищенного четыре месяца назад, и идти должна была Наташа. Когда в глазах заплясали мушки, она догадалась дотронуться до плеча и удивленно отметила, что ей исключительно повезло - пуля зацепила мякоть руки и даже не застряла, но, боже мой, как же кровила рука. Да, это было ошибкой, не заметить сразу и не оценить опасность положения.

Читать дальше

Накануне ей не повезло: спускаясь по лестнице конспиративной квартиры, она подвернула ногу. Тут ничего нельзя поделать, такое стечение обстоятельств, когда ты опускаешь ногу, а под нее попадает детский мяч.
- Фройляйн ушиблась?
Маленький чёрный мальчик, не старше шести лет, испуганно смотрел на Наташу. Рыжая "фройляйн" улыбнулась, покачала головой и все так же молча зашагала вниз по узкой улочке. Уже через пару шагов стало ясно, что худшее случилось. Клинт выслушал ее, осмотрел ногу и коротко бросил:
- Пойду я.
Сотню доводов против могла бы привести Наташа. Но не стала: важно было проникнуть и разведать, здесь ли ребенок. Даже если их появление не останется незамеченным, нужно было просто уйти с информацией, всё… просто? Но этот шумный вариант был вариантом Бартона, сама она не наделала бы шума, в этом Наташа была уверена.
- Я ознакомлю тебя со своим планом. Подкорректируем его под тебя.

Последние пятьдесят метров Ястребиный Глаз преодолел неровными, кривыми скачками. Добежав до спасительных деревьев, он с ужасом обнаружил, что Наташа почти без сознания, вся в крови, и неподалеку лежат три трупа. Рассуждать было некогда, понимая, что возможно совершает ошибку, он подхватил ее тело, забросил на плечо и, сцепив зубы, побежал. Еще сто метров и будет канализационный люк - убежище не слишком ароматное, но весьма надежное.
- Брось, - прохрипела Романофф, царапая его куртку коготками. - Ты должен уйти.
- Молчи, - пускаться в разговоры и сантименты было некогда, - прикроешь телом от пуль. Выживешь - запишем дополнительным бонусом.

Люк, канализация и бег почти вслепую - темень непроглядная, но они не зря учили количество шагов перед поворотами.
- Пусти, сама. Береги силы. Я могу сама, сейчас вколю стимулятор.
Бартон осторожно опустил её в скользкую грязь. Он не видел, только слышал шорох, но представлял себе, как Наташа открепляет от пояса маленькую аптечку, перебирает пальцами, на ощупь находит нужный шприц-ампулу и сейчас дернет за молнию костюма, чтобы воткнуть шприц в руку.
- Помоги, - сквозь сжатые зубы сказала Наташа. - Рука онемела.
В темноте иррационально страшно, но при этом успокаивающе тихо - погоня не настигает. Клинт нащупал её дрожащие руки, выдернул из пальцев шприц и, не задумываясь, воткнул его в плечо. Ответом было шипение и брань, судя по неопознанности им языка - русская, а значит, он сделал ей очень больно.
- Пошли.
Использованный шприц он затолкал назад в аптечку - никаких следов на месте.
- Пару минут.
Клинт умел быть неумолимым и жестоким, он подхватил ее и потащил, вынуждая идти.
- Ты сама хотела. Пошли.

Через сто метров стимулятор начал действовать, и Наташа уверенно шла рядом. Все бы ничего, но перевязать раны не было времени, и она по-прежнему теряла кровь. Клинт считал шаги и переходы, у нужного места остановился и рискнул подсветить фонариком, проверяя. Наташино лицо мелькнуло в свете, словно маска - белое лицо и провалы глаз.
- Сейчас, - бросил он и стал карабкаться вверх по лесенке к люку.
На той стороне их ждали наёмники, обычные наёмники, с машиной: рыжекудрая женщина и мужчина среднего роста, затянутый в кожу.
- Едете тем маршрутом, что и договаривались, - бросил им Бартон, появляясь из ниоткуда и пугая женщину. - Бросьте это, тяжеловатая игрушка для дамских ручек.
Пальчики наемницы только сильнее сжали «пустынного орла» (прим.авт: Desert Eagle – «Пустынный орёл» — самозарядный пистолет большого калибра (до 12,7 мм), проще говоря: большой-большой пистолет с охрененной отдачей) и она сказала в ответ:
- Ничего. Я справляюсь. Вы мне за это платите.
Бартон пожал плечами. Мужчина в разговоре не участвовал, он только хмыкнул и завел мотор.

Вернувшись вниз, Клинт обнаружил Наташу, снова лежащую без чувств, парочка крыс крутились рядом, одна даже пыталась примериться и погрызть ее ноготь. Это было плохо, совсем плохо, стимулятор выжал из неё последние силы, но раны они так и не перевязали – жизнь убегала из неё вместе с кровью. Он скрипнул зубами: удалось оторваться, но то, что сразу и без проблем – настораживало. У них была заготовлена парочка трюков, как этот, с «двойниками», но что толку, если не оставляло ощущение чего-то пропущенного. Клинт снова подхватил её на руки и потащил, бездумно считая переходы.

Только через двадцать минут он смог снова вынырнуть на поверхность и с риском быть обнаруженным, нашёл аптеку и средства перевязки. Ещё час ушёл на то, чтобы, путая следы, как по канализации, так и по поверхности, добраться до убежища. Всё это время Наташа не приходила в сознание.

Это не было квартирой в полном понимании слова, это было «жильё» - пенал с холодильником, туалетом и матрасом прямо на полу. Односпальным. Клинт положил на него Наташу и сам, со стоном, опустился рядом. Он сидел и смотрел на бледную Романофф. Просто сидел. А потом её ресницы дрогнули, и это дало ему сил – нечего сидеть и оплакивать партнёра, как тупой романтический герой, нужно действовать и спасать её. Итак, в больницу нельзя, хотя ей помогло бы хорошее переливание крови. Что ж, время нетривиальных решений. Он принялся потрошить сумку, выкладывая то, что смог купить в аптеке, стараясь не привлекать внимание того, кто стал бы отслеживать их путь. Их собственные аптечки годились для поддержания сил, для быстрых решений, некоторые лекарства были подобраны по индивидуальным нормам и показателям, говоря иначе, некоторыми наборами «Щ.И.Т.овских» аптечек, можно было поднять мёртвого, но не всегда – лечить. Бартон уже знал, что он будет использовать из аптечки Наташи, но для того, чтобы эффект закрепить – требовалось кое-что попроще.

Он осторожно наложил жгуты на руку – правое предплечье было прострелено дважды и, удивительное дело, обе пули прошли, не задев кости, всего лишь разорвали мягкие ткани, что и послужило причиной кровопотери. Был прострелен и правый бок, здесь пуля чиркнула по рёбрам, но, похоже, что она была на излёте – почти просто царапина и, чёрт побери, она тоже кровоточила. Клинт поискал глазами, стараясь сообразить, какой жгут и какую повязку сюда лучше наложить. Потом его взгляд метнулся к холодильнику. Ещё минута, и рана была обложена льдом: целью было сократить сосуды и приостановить кровотечение таким незамысловатым способом. Чтобы не привлекать внимание «странными» покупками, ему пришлось ограничиться всего одним жгутом, двумя упаковками бинта, упаковкой – кхм - женских прокладок, плюс пара игл и бутыль с физраствором, который ему не хотели сначала продавать. Сладкие детские витаминки. Венцом всего были шесть пузырьков капель для носа и один спрей. Первые три пункта шли как перевязочные средства, в витаминках для детей была так необходимая сейчас Наташе глюкоза – жаль, что не было возможности ввести её внутривенно - а вот физраствор можно было попробовать ввести. Капли для носа – устойчивый эффект сосудосужения, приостановка кровотечения. Клинт осмотрел ещё раз рану на боку, убрал лёд и наложил повязку с каплями для носа. Следовало заняться левым бедром, здесь дело было сложнее: пуля засела в мякоти ноги. Он облизнул сохнущие губы и подумал, что по правилам он всё-таки должен был оставить Наташу там, но у него был аргумент: а вдруг она бы выдала его, если бы её схватили живой? А теперь он вынужден заботиться о ней, она была обузой, и повышался риск того, что… Он решительно взял нож в руки и стал искать зажигалку.

Один надрез, осторожный поворот ножа – Наташа счастливица, это точно - пуля как сама в руки просилась, вытащив её, Клинт услышал лёгкий вскрик.
- Жива.
- Чёрт. Больно.
Ещё бы не больно, зато это было даже хорошо: она пришла в сознание, значит, всё ещё не так ужасно.

- Ты как?
- Плохо, - еле ворочая языком, ответила Наташа, - Очень плохо, у меня перед глазами всё крутится. Больно.
- Зато ты пришла в себя.
Наташа снова закрыла глаза и затихла, но только Клинт подумал, что она снова потеряла сознание, как она прошептала:
- Пить.
- Сейчас. И я поставлю тебе капельницу, не двигайся, ладно?
Кое-как приладив бутылку с физраствором, он сделал шаг к холодильнику, но затем какая-то мысль настигла его, и он вернулся, снова сел рядом.
- Тебе не кажется, что что-то было не так? О, черт, прости. Воды, да, сейчас.

- Что не так? Мы проникли и еле ушли. Мы располагаем информацией, что мальчика здесь нет, ты успел покопаться в их системе и... Ты смог передать информацию? Что не так?
Клинт держал ее за холодную руку и смотрел куда-то перед собой, когда он заговорил, то слова давались ему с трудом, он подбирал их с великой осторожностью, пытаясь найти верные и понятные.
- Мы не в первый раз проникаем на базу "ГИДРы" и даже не в первый раз делаем это вдвоем. Именно поэтому я чувствую - сейчас что-то не то. По-другому. Знаешь, когда мастер икебаны составляет букет, иногда он просит ученика повторить в точности то же самое, тот же набор цветов и материалов. Если ученик талантливый - он и в копию привнесет себя, свой талант. Если нет - букет будет обычной плохой копией. В обоих случаях, при общем сходстве чувствуется различие, так и здесь. У тебя же бывает ощущение, что все идет не просто по плану, а потому что так ДОЛЖНО?
Наташа усмехнулась бледными губами: она вспомнила их общего знакомого, от которого Клинт мог подхватить такое японистское сравнение.
- Да, я понимаю, о чем ты, иногда сама себе говорю: "Ну, вот, Нат, добро пожаловать на работу". Возникает ощущение рутины. Рутины. Клинт, мне холодно, мне все еще холодно.
Бартон сжал челюсти - это было плохо, очень, у бедняжки слишком мало крови, он и разговаривал-то с ней из боязни, что она заснет и оставит его одного, не проснувшись. Он наполнил найденные пакеты горячей водой и приложил их к ее ступням, взял руки Наташи в свои и стал массировать, восстанавливая кровообращение.
- Спать хочешь? Давай я тебя устрою поудобнее.
- Не сейчас. Я хочу тебя дослушать. Расскажи.
- Да вот и все. Что-то было не так. Не пошло не так, а было не так. То, что чувствуешь спиной, кожей. Я думаю выйти на связь и передать то, что успел скопировать - чуть позже, когда тебе станет лучше.
- Уже завтра буду в норме.
- Через два дня.
- Хорошо.

***
Это были не лучшие два дня, но уж точно не самые плохие. Наташе не становилось хуже - это было главным достижением. Бартон за это время успел отоспаться, а к концу второго дня - ушел, наказав перед исчезновением, что если он не явится через сутки - уходить отсюда и выкручиваться самой. Наташа была чертовски слаба, это было главной заботой Клинта, он прикидывал, как выйти из круга: чем дольше оставались в "норе" - тем хуже могло ей стать; чем раньше они проявляли активность, выползая из убежища - тем более доступную цель из себя представляли. Следовало обратиться за помощью либо, собственно, в "Щ.И.Т.", для которого они выполняли эту работу, либо в посольства, как минимум, пяти государств, за граждан которых Клинт и Наташа могли себя выдать и пройти любую проверку. Однако и этого они не могли себе позволить. По определенным правилам им нельзя было себя светить как агентов "Щ.И.Т.а": они незаконно находились на территории государства, а до любого посольства или консульства нужно было еще добраться. И живыми. Решение он всё же принял и исчез.

Полные сутки еще не прошли, но Наташа начала беспокоиться, если через два часа Бартон так и не появится - плохо, придется уходить, как он и велел.
- Нат, собирайся.
- Ты меня напугал.
- Я обязательно буду гордиться этим, но чуть позже. Собирайся. Переоденься в эти вещи.
Он появился так тихо, но стремительно, что действительно испугал Наташу, и теперь она старательно скрывала, что у неё трясутся руки.
- Что это? Откуда документы? "Щ.И.Т."?
- Цирковые, - бросил Клинт, снуя по их малюсенькой каморке, уничтожая все следы их пребывания.
Наташа вздрогнула и прижала ладонь ко рту, сдерживая рвущийся шумный выдох. Как шпионка и человек, достаточно долго живший ради выживания, она многое могла бы рассказать о различных закрытых от общества группах, которые тоже умеют выживать в силу своей отличности от этого общества, благополучного, чистенького, причесанного, и к которым можно обратиться за помощью, если ты знаешь их правила. Европейские цирки отличались от американских хотя бы тем, что были более оседлыми, в них не было такого количества "странных" людей, как в Америке, но это были очень закрытые заведения. Династии цирковых за все время существования сложились в некую касту "над-общества", хотя скорее "под-общества". Она поняла, что даже знать не хочет, чем Клинту пришлось платить за помощь.
- Нат, ты что? - ласково спросил он, гладя ее по плечу, а затем, угадывая ее мысли, сказал: - Всё было просто. Я нашел, кого нужно. Старого должника. Переодевайся, внизу машина.

- Мы - французы? Клинт, ты французский хоть знаешь?
- Бонжур. Мерси. Ариведерчи.
- Оревуар, - поправила Наташа.
- Что?
- "До свидания" - оревуар. По-французски.
- Я так и сказал.
- Ладно, можно сказать, что мы были в детстве разлучены, тебя украли сороки, за то, что ты такой блестящий. Потом мы тебя нашли и семья воссоединилась.
Старенький грузовичок потряхивало, Бартон уверенно крутил руль и старательно прятал улыбку.
- А ты уже шутишь.
Она поджала губы и поправила платок на голове.
- Мне лучше, если ты про это.
Клинт кивнул и сделал комплимент, точнее, попытался.
- А мне нравится, как ты сейчас выглядишь. Знаешь, так по-русски.
У Наташи рука, дёрнувшаяся было снова к платку, сжалась в кулак. Она попыталась его ударить, но сообразила, что лучше не мешать ему вести машину.
- Это как?
- Что?
- «Выглядишь по-русски» - это как?
Бартон пожал плечами. Романофф попыталась посмотреться в боковое зеркальце машины, но, не узрев себя там, твёрдо пообещала себе, что при первой же возможности обязательно посмотрит в зеркало.
- Поспи, тебе это нужно. Кстати, всегда хотел спросить, можно?
- Что?
Он снова пожал плечами, да так выразительно, что кожаная куртка слегка скрипнула.
- Я просто хочу уточнить, может, я чего-то не знаю о тебе. Точнее, я много чего о тебе не знаю, но всё же: говорят, что на тебе тоже испытывали сыворотку, как на Роджерсе, и ты – супер-герой. Это – правда?
- Какие супер-способности ты предполагаешь мне?
- Во мне.
- Что?
- По-английски это звучит: «Какие супер-способности ты предполагаешь во мне?»

Наташа не знала, сколько они проехали. Где-то в четыре ночи они пересекли какую-то границу. Она слышала, как Клинт бодро отвечал по-немецки и просил не будить «сестру», тем не менее, ей посветили фонариком в лицо, но пропустили. В семь часов они въехали на паром.
- Нат, можно было бы по мосту, так быстрее, но я не могу больше, - извиняющеся сказал Клинт, - я подремлю немного, ладно? Ты как?
- Нормально.
- Точно?
Ей захотелось сказать, что всё совсем ненормально, что она по-прежнему ужасно себя чувствует. Нет, лучше конечно, чем пару дней назад, но потеря огромного количества крови сказалась на организме, и всё её утомляло, раздражало, она всё время проваливалась в какой-то странный сон. Очень странный сон.
- Что ты от меня хочешь? Нормально всё.
- Если хочешь, можешь выйти из машины и прогуляться. – Наташа прижгла его взглядом и снова поправила съезжающий платок. – Не бесись. Смотри, в твоих документах помечено, что у тебя – гемофилия, что ты быстро теряешь кровь, она не сворачивается, и от этого ты слабеешь. Поэтому, если ты и правда надумаешь подышать воздухом и боишься упасть, ты можешь себе это позволить, тебе поможет врач на пароме. О’кей? Все подумают, что это из-за болезни.

- Куда мы едем?
- Спроси меня: «Куда мы едем, Клинт?»
- Какая разница?
- Ну… действительно.
- Где мы вообще?
- Остров Фюн.

Когда они проехали столбик с указателем, она как раз в очередной раз открыла глаза.
- Мюслингвай? Смешно звучит. Погоди, это какой язык?
Клинт, который начал беспокоиться от слишком продолжительного сна Наташи, даже обрадовался, но не стерпел и тут же прошёлся по её образованию.
- Таша, как ты думаешь, какому государству принадлежит остров Фюн?
- Ш… Швеция? – неуверенно сказала она. – Слушай, Бартон, я плохо разбираюсь в географии стран, в которых мне не приходилось работать.
- Ладно-ладно, - примирительно сказал он, подъезжая к большому, странному дому. - Достаточно того, что ты правильно прочитала название деревушки. Это – Дания. Посиди пока в машине, я сейчас.
Она проследила взглядом за тем, как Клинт вышел из машины, покрутился вокруг большого двухэтажного дома с хлипкими воротами, затем распахнул их и прошёл во двор. Спустя какое-то время он вернулся.
- Скучала, сестрёнка? Есть хочешь?

Пока Наташа обдумывала, голодна ли, Бартон загнал машину во двор дома, заглушил мотор, вышел, обошёл грузовичок и подал ей руку, помогая спуститься с подножки. Молча они прошли к дверям дома, который выглядел нежилым. Бартон впустил её вовнутрь.
- Добро пожаловать в питейное заведение деревеньки Мюслингвай, новая хозяйка.
Наташа увидела длинные деревянные столы, стойку и – ура – зеркало над ней. Она отпустила руку Клинта, на которую опиралась, и прошла вперёд, жадно заглядывая в зеркало. Увы, увиденное ей не понравилось. Бледное лицо, горящие, запавшие глаза, бесцветные губы и рыжие пряди, торчащие из-под чёрного платка, а ещё - бесформенная тёмная кофта и длинная, до щиколотки, юбка. Её не было видно в зеркале, но она и так знала – юбка также бесформенна, темна и ужасна. Кажется, она начинала понимать, что Клинт подразумевал под «выглядишь по-русски».
- Как чучело.
- Что? Нет-нет, ты что, так трогательно и мило. Мне очень нравится. Сразу хочется подойти к тебе, обнять и накормить, ты такая хрупкая. Эй, устала, да? Пойдём, отведу тебя наверх, и ты приляжешь. Хотя, погоди, попробую всё же приготовить нам завтр… обед.
Она устало кивнула, добралась при помощи Клинта до второго этажа. Там была настоящая кровать, с настоящим одеялом, на которую она упала и снова заснула, не дождавшись обещанного обеда.

Приморская деревня Мюслингвай благосклонно приняла пришельцев-чужаков. Три дня жители молча наблюдали за новым хозяином трактира, проводящим косметический ремонт и уезжающим с острова затем, чтобы закупить продукты, на четвёртый они познакомились с его сестрой, бледной, рыжей женщиной с большими, блестящими глазами, вышедшей за ворота, чтобы отмыть вывеску над ними. Собственно, первым, кто узнал, что у нового владельца трактира есть сестра, стал Кристиан Холторсен, мучавшийся любопытством и сновавший поблизости от трактира. Он-то и стал первым его посетителем, разнёсшим новости, что трактир снова работает, пиво – есть, еду тоже готовят, а сами хозяева – французы, а ещё, в течение первой недели, если берёшь два пива – второе бесплатно.

- Мы не разоримся? – спросила Наташа, глядя на то, как Клинт умело справляется с бочонком пива, пристраивая к нему помпу.
Дом ей нравился, большой, но уютный, с чердаком для сушки и вяленья рыбы. Весь первый этаж был отдан под хозяйственные нужды: сам трактир, кухня, задний двор, на котором можно было разводить живность. Второй этаж занимали жилые комнаты и старая-старая ванная комната, которая очаровала Наташу огромной чугунной ванной и разочаровала отсутствием горячей воды. Как объяснил Клинт, дом был чем-то вроде законсервированной базы для прикрытия агентов «Щ.И.Т.а». При помощи цирковых он сумел за сутки выйти на связного организации и передать ему информацию, скачанную с серверов базы «ГИДРы», а так же получить документы на владение старым-старым трактиром в Дании.
- Я не говорю по-датски, но ты-то – тоже, так какого чёрта?
- Во-первых, - Клинту явно доставляла удовольствие его тяжёлая физическая работа – катать бочки по углам подвала. – Во-первых, я – говорю, немного, правда. Во-вторых, Таша, у нас не было выхода. Нас послали шпионить, а не взорвать всё к чертям, и поэтому мы не можем прыгнуть на вертолёт со спасательной миссией, а вынуждены скрываться, как и положено шпионам. Кстати, слушай, ты часто работала под прикрытием, верно? Как ты выбирала себе имена для прикрытий? Мне не нравится быть Клодом. Имя какое-то придурочное.
Наташа улыбнулась: часто те, кто менял имена и фамилии, всегда оставляли первую букву имени и фамилии, чтобы не менять подпись или чтобы оставить для себя какой-то знак, связывающий с прошлыми жизнями. Нарочно или нет, получилось, что документы, сделанные для Бартона, начинались с его инициалов, и Клинт Бартон стал Клодом Бертье. Наташа – Натали Бертье. Клинт удовлетворённо осмотрел подвал, кивнул, затем направился в зал – до открытия оставалось два часа. Наташа проследовала за ним, метя пол длинной юбкой, ей очень хотелось избавиться от этих ужасных тряпок, но пока так и не представилась возможность.
- Имей в виду, ты - моя старшая сестра, я – младший брат, посвятивший свою жизнь заботе о тебе, когда выяснилось, что ты больна. Это так, на всякий, чтобы на тебя никто из местных не заглядывался, в маленьких деревушках по-прежнему ценят здоровье и силу будущей невесты, а тут – больная иностранка.
- И чтобы к тебе не клеились местные аборигенки? – язвительно спросила Романофф.
- Именно. У меня на руках несчастная сестра. Именно.
Клинт вытер руки полотенцем и осмотрел стойку.
- Тебе нравится.
- Что?
- Тебе всё это нравится, - сказала Наташа. - Тебе нравится играть во владельца трактира.
Бартон молча обернулся, некоторое время смотрел на неё, затем просто кивнул и вышел.

Клинт удивительно бойко лопотал на датском, Наташе он давался с трудом, но принять заказ, поговорить о погоде - это она уже могла. За две недели обитания в деревеньке, она окончательно восстановила силы. Размеренная жизнь, прогулки к морю - то, что прописал бы любой доктор. Иногда на берегу моря, к ней присоединялся Клинт, и они молча смотрели на волны. Наташа не знала, о чем говорить. О работе? Упаси боже. О том, как она признательна ему за все сделанное? Спину друг другу они не в первый раз прикрывали, и всё, что можно сказать, они сказали друг другу давно. Ей нравилось, когда Клинт стоял рядом и старательно закрывал её от ветра, который иногда был такой силы, что грозил сорвать теплую шаль с плеч. Ей нравилось смотреть на море и думать ленивые мысли о посетителях, о том, что нужно съездить за продуктами, о том, что Клинту нравится такая жизнь.
- Идем? Скоро открываемся, - напоминал Бартон, и Наташа покорно поворачивалась в направлении к их нынешнему дому
Когда пошла третья неделя, она поняла, что готова завыть: ей приелась такая жизнь, пресная от своей размеренности, день шел за днём, но ничего не происходило.
- Мне все здесь надоело.
- Таша, у нас задание - отсиживаться здесь. Возможно, готовится другая операция, для которой нужно это прикрытие.
- Надоело!
Клинт многозначительно вскинул брови и, как всегда, молча ушел на задний двор: тренироваться. Наташа услышала тонкий свист стрелы, рассекающей воздух, и в следующее мгновение - жалящий звук. Стрела попала в цель.

- Ты как?
- В норме.
- Нат, ты же понимаешь...
Наташа обиженно надула губки, но выдержать "позу" ей не удалось, хлестнул ветер, и она нырнула за Клинта, он поддержал ее за плечи и обнаружил, что она улыбается.
- Нат?
- Я просто устала ничего не делать. Я понимаю, что не должна капризничать, но вырвалось. Больше всего меня удивляет, что такая жизнь нравится тебе.
- Идем, скоро открываемся.
Наташа послушно взяла предложенную руку и пошла рядом с Клинтом.
- На самом деле, я очень благодарна тебе, для меня это как каникулы. Ты так заботишься обо мне, я почти ничего не делаю. Хотя, может, поэтому бешусь? Клинт, но я так не могу: изо дня в день ходить по кругу, готовить еду, обслуживать клиентов, пересчитывать и ворочать бочки с пивом и можжевеловой водкой. А тебе же нравится.
- Это - дом.
Больше они ни о чем не говорили, и через десять шагов Наташа замурлыкала какую-то песенку. Клинт вслушивался, пытаясь опознать язык, потом сдался.
- О чем песня?
- «Ты у меня одна, словно в ночи луна», - мурлыкала она, не слыша вопроса. – «Словно в степи сосна, словно в году весна».
Он положил руку на ее руку, держащуюся за его локоть.
- Что ты такое странное поешь?
- «В инее провода, в сумерках города». Что? Песня о том, что у героя есть женщина, любимая женщина, только одна женщина. Она одна, как на небе луна, одна, как весна, другой такой нет даже в чужих странах. Она может быть кем угодно, где угодно, она может любить другого, но пусть она будет светить. Ему. Вообще. Просто.
- Про это песня? - недоверчиво переспросил Клинт. - Ну-ну.
- Про любовь песня, - с неожиданной для себя досадой сказала она.

Полтора месяца оседлой жизни протекли для Бартона - быстро, для Романофф - под девизом дисциплины. Она не жаловалась и не капризничала, но не чаяла вырваться с острова. Клинт посмеивался над ней и на ломаном датском беседовал с посетителями о погоде, улове, цене на рыбу. Однажды он сделал ей сюрприз: нагрел огромные котлы воды, натаскал её и залил в ту самую ванну, что так очаровала Наташу. В благодарность получил радостный визг, поцелуй в щёку, больше похожий на клевок птицы. Горячая ванна была актуальна: холодало, уже изредка сыпал снег, а трактир успешно противостоял ветрам, накидывавшимся со всех сторон. Наташе наконец-то перестал сниться странный сон, о котором она не говорила Бартону. Ей снился окровавленный Клинт с луком в руках, одежда и лицо были залиты кровь, а в глазах - скорбь. Она не была истеричкой или особой, верящей в сны, да и сон был не страшный, просто странный. Поэтому она не придала особого значения сну, но запомнила его.
- Знаешь, мне кажется, скоро все изменится, - как-то утром сказал Бартон, с несвойственным ему оживлением, и что-то будто царапнуло Наташу. - Нат, ты умеешь кататься на коньках?
К вечеру поднялась настоящая снежная буря. Наташа сидела у камина и снова мурлыкала песенку, ту самую, что не оценил Бартон. Её рыжие кудри отросли и пушились, со свирепой решимостью она сражалась с ними и терзала волосы жёсткой расчёской, обнаруженной в доме.
- Я подпёр заднюю дверь и обошёл дом с этой стороны, - сказал вошедший Клинт, стряхивая с себя снег. – Напомни мне к ночи закрыть заслонки у двух больших труб, чёрт его знает, на что способен этот ветер – может и трубу снесёт.
Наташа кивнула и ещё больше застряла расчёской в волосах.
- Погоди, сейчас. Я сейчас разденусь и помогу.
Когда Клинт вернулся, Наташа как раз достала ножик, выйдя из терпения.
- Да ты что! Дай сюда. Я распутаю. Сиди, пой свою песню и не шевелись. Если будет больно – скажешь. Хочешь забавное? Помнишь нашего первого клиента, любопытного мистера Кристиана Холторсена? Оказывается, у него «говорящая» фамилия. «Холтор» - ворота Тора.
Наташа вздрогнула, и что-то снова её царапнуло, где-то глубоко, внутри, в душе, непонятно где.
- Клинт, ты их только ещё больше запутываешь.
- Вовсе нет. Всё нормально, Таша. Поздно, иди спать.
Она обернулась и зачем-то внимательно посмотрела на него, может быть, стараясь запомнить, может быть, что-то высмотреть в таком всегда спокойном лице.
- Иди. Я погашу огонь, закрою заслонки и всё сделаю как надо.

Проснулась она от тишины, щемящей, болезненной, белой-белой тишины. Сначала она просто лежала под одеялом, прислушиваясь, ещё не понимая, что не так, а затем, сообразив, вскочила и, не обращая внимания на холод, в одной длинной ночной рубашке, бросилась вон из комнаты. Дом был пуст.

Прихватив шаль и набросив её на плечи, Наташа обежала весь дом. Через пять минут – слишком быстро – у неё сдали нервы, и она закричала в пустоту дома: «Клинт!» Босая, она сбежала по холодным ступеням лестницы, выскочила на улицу и задохнулась от изумления: кругом было всё белое, лежал снег, и тянулась полузанесённая цепочка следов, которая внезапно обрывалась, будто человек шёл, а затем взлетел или просто исчез. Не понимая, не веря своим глазам, она пошла по этим следам, потом у неё подломились колени, и она упала в снег, будучи почти в беспамятстве. «Клинт!», - крикнула она, зная, что никто ей не ответит.

Как она вернулась в дом, переоделась, развела огонь и закрыла задвижку на двери, Наташа не помнила. Она знала, что её воля, её «дрессировка» помогли ей сделать всё необходимое, спасти себя, а не оставаться там, лежать в снегу и умирать. Заварив крепкого чая, она сидела, сцепив руки, пытаясь понять, что произошло и что ей следует делать. Все её предчувствия, подозрения обрели плоть, она знала, была уверена, что без маленького асгардского засранца здесь не обошлось. Локи. «Дзынь», - сказала чашечка. Наташа опустила глаза и поняла, что отломала у чашки ручку. Почему она была так уверена в том, что здесь замешан этот божок – ни у кого до недавнего момента не получалось воздействовать на Бартона и взять над ним власть. И Локи жаждал мести за то, что у него отобрали «игрушку», за то, что Наташа обвела его вокруг пальца. Итак, она догадывалась, кто похитил Клинта, но куда Локи его увёл, где держит? У этого асгардского выходца была привычка: иметь вполне земное прикрытие. Значит, нужно вернуться на материк и попробовать поискать, не объявился ли новый авантюрист или преступник с идеей мирового господства. Наташа встала, внимательно огляделась, сделала выдох и вдох, а затем начала хозяйничать. Сначала она сделала завтрак и заставила себя всё съесть, затем она нашла рюкзак и старательно принялась набивать его едой. Прошла в комнату Клинта и нашла то, что было нужно: карту острова и подъезд к мосту, соединяющему остров и материк; карту дорог Европы; расписание парома. Потом она вычистила камины, спустилась в подвал и вылила оставшееся пиво из бочек, чтобы не закисло. Прибралась в доме, написала подробную записку, где и что можно найти в доме, для будущих возможных жильцов.

Светловолосый великан стучал в ворота, грозя снести их только ударами кулаков.
- Нету тама никого. Были хозяева – сгинули.
Великан обернулся, глядя на молодого парня, с серыми диковатыми глазами.
- Как сгинули? Кто здесь жил? Мне нужны два человека: мужчина и женщина. Они здесь жили?
Парень торопливо закивал головой.
- Держали тут недолго заведение. Наши все обрадовались, что можно хоть нормально глотку промочить, а то приходилось таскаться в соседнюю деревню. А потом взяли – и сгинули.
Великан сжал кулаки, скрипнул зубами и снова уточнил:
- Давно они пропали?
- Вчера.

TBC

@темы: Фанфик, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow

---

Disney Avengers

[Das ist dein Doktor]

Найдено на сайте 9gag.com.

@темы: Фан-арт, Юмор, Clint Barton – Hawkeye, Natasha Romanoff – Black Widow